Главная страница


Книги:

В.П.Осипов, Курс общего учения о душевных болезнях (1923)


II. Психиатрия в древности

Психиатрия в древности. Душевно-больные в библии: Навуходоносор, Саул. Симуляция душевного расстройства (Давид). Взгляд древних евреев на душевнобольных. Психиатрические понятия египтян, индусов, древних греков. Мифологический период. Начало научной психиатрии. Алкмеон из Кротона. Гиппократ с острова Коса и его учение. Аристотель. Асклепиад. Авл Корнелий Цельз (Celsus). Аретэй Каппадокийский (Aretaeus). Клавдий Гален (Galenus). Целий Аврелиан (Caelius Aurelianus).

Если нельзя доказать, что душевные болезни появились одновременно с возникновением на земном шаре человека, то с несомненностью устанавливается знакомство с ними в период составления самых древних книг; а так как книги эти возникли из преданий, то этим самым устанавливается наличность душевных болезней задолго до составления книг, в эпоху зарождения преданий.

Так, из библии известны два случая душевного расстройства: первый из них относится к вавилонскому царю Навуходоносору, второй — к иудейскому царю Саулу. О Навуходоносоре в книге пророка Даниила повествуется, что исполнилось на нем слово господне: он был исторгнут из круга людей и питался травой подобно волам; его тело орошалось небесной росой, пока не покрылось волосами, как у орла перьями, а ногти его отросли, как у птиц. Только через семь лет он обратил свои глаза к небу — тогда разум возвратился к нему, и он прославил творца. Он сам рассказал потом о своих страданиях.

Состояния, подобные тому, в которых находился Навуходоносор, известны были в древности под названием ликантропии; в средние века таких людей принимали за оборотней (Werwölfe, Preuss 27—28), посвятивший много труда изучению библейско-талмудистской медицины, полагает, что Навуходоносор страдал меланхолией.

По мнению того же автора, основанному на цитатах из библии, Саул страдал приступами падучей болезни, хорошо известной древним. Он вел войну с соседями, вызвавшую осуждение пророка; Саул знал, что “его царство взято от него и отдано другому, который достойнее его”; покинутый богом, оставленный верным другом Самуилом, развенчанный в глазах народа, Саул подпал унынию и тоске — “злой дух, ниспосланный богом, внезапно овладел им”. Саул послушал совета окружающих — развлекаться музыкой: он нашел искусного цитриста в лице Давида, и когда Давид играл в его присутствии, злой дух под влиянием звуков цитры оставлял его — Саул испытывал облегчение. Однако, скоро Саул распознал в Давиде опасного соперника; страх за трон овладел им; он сделал неудачную попытку убить Давида и в неудаче усмотрел злое предзнаменование; начинается преследование Давида; в борьбе пали три сына Саула, сам он пронзил себя мечом. Принимая во внимание все указанные обстоятельства, Preuss сомневается, чтобы Саул страдал клинической формой меланхолии; он был эпилептик, подвергавшийся также эпилептическим помрачениям сознания, что очень рельефно выразилось во время его посольства к Давиду: отправившись сам за послами, он снял с себя платье и оставался нагим весь день и всю ночь и при этом произносил бессвязные речи. В связи с эпилепсией и тяжелыми обстоятельствами жизни уныние и тоска Саула, конечно, могли принимать патологический характер.

В Книге Царств описывается случай притворной душевной болезни, случай симуляции помешательства: спасаясь от преследований Саула, Давид бежал к Гефскому царю Анхусу; но скоро здесь начала распространяться о нем молва, как о победителе Голиафа; испугавшись этого, Давид притворился безумным и обнаружил особенное, бессмысленное поведение; он царапал двери и пускал слюну по бороде. Обратив внимание на такое странное поведение Давида, Анхус спросил людей, бывших при этом: вы видите помешательство этого человека, зачем его привели ко мне? разве у меня недостаток в таких?... По легенде у Анхуса была душевно-больная дочь *).

Из всего сказанного видно, что среди древних евреев наблюдались случаи душевных заболеваний; можно думать, что такие случаи не были редкостью, так как помешательство даже симулировалось с очевидной целью избегнуть ответственности.

Как видно из библии и из талмуда (Preuss), древние евреи смотрели на душевную болезнь, как на результат овладения злым духом; по их представлению, уже от одного страха перед злым духом могло развиться помешательство, напр., в форме меланхолии.

Наследственность, повидимому, не была известна евреям в числе причин душевных болезней вообще, но на нее было обращено внимание по отношению к падучей; так, талмуд предписывал не брать падучной жены, падучая жены делала недействительным брак, особенно, если до свадьбы болезнь скрывалась (Preuss).

Медицина евреев находилась в руках левитов; к числу распространенных лечебных методов принадлежало изгнание посредством заклинаний нечистых духов из тела больного.

Самые древние источники медицинских знаний встречаются в египетских папирусах, переносящих исследователя за 4000 и более лет до Р. X. Изучение этих папирусов и других древних рукописей показывает, что единственными медиками Египта были жрецы; в их руках искусство лечения было далеко не научным культом, посвященным различным божествам страны; с лечебною целью применялись аллегорические лекарства, жертвоприношения, молитвы, заклинания, устраивались торжественные процессии. Нередко больные оставлялись ночевать в храмах, и большое значение в дальнейшем течении их болезни придавалось испытывавшимся ими сновидениям (инкубация), которые приписывались влиянию божества и перетолковывались жрецами. Известностью пользовался храм Imhotep'a в Мемфисе и бога Chumsa в Карнаке. Храмы Сатурна пользовались репутацией благоприятного влияния на меланхоликов. По Геродоту в Египте для каждой болезни или больного органа были особые врачи; судя по некоторым данным, необходимо допустить, что среди таких специалистов встречались врачи, лечившие душевно-больных. Знакомство греков с египетскою медициной началось со времени открытия Псамметихом египетских гаваней для иностранцев в 650 т. до Р. X.30-31).

Книги Веды, написанные приблизительно за 1500 л. до Р. X., дают возможность заключить, что, несмотря на хаотическое состояние медицинских сведений у индусов, у них были специалисты по различным болезням; Sprеngе1*) насчитывает восемь специальностей, одна из которых заключалась в изгнании демонов из лиц, ими одержимых.

Медицинский культ древних греков восходит к мифологическим источникам: он ведет свое божественное начало от Орфея, поэта, изобретателя религиозных мистерий, волшебных гимнов и заклинаний. Феб-Аполлон — покровитель медицины, изобретатель лечебного искусства, Эскулап; он научил медицине своих потомков, Асклепиадов; Эскулапу, однако, придается и иное происхождение: одним из выдающихся медиков был Хирон, центавр, сын Сатурна; он оставил после себя много учеников, среди которых самым знаменитым оказался Эскулап или Асклепий — потомок божества. Эскулапу посвящались храмы, напр., на Крите, в Пергаме, Пелопонесе; были храмы, посвященные Артемиде; много храмов посвящалось Гигии, сестре или дочери Эскулапа, также Пеанацее, другой его сестре. Культ Эскулапа был направлен, главным образом, на то, чтобы посредством таинственных церемоний, помещением в храмах для инкубации и др. способами овладеть воображением больных, привести их в состояние экзальтации и этим достигнуть желаемого эффекта. Особенно славился храм Эскулапа в Эпидавре.

Древние греки смотрели на душевно-больных, как на преследуемых злыми фуриями или эвменидами: примером первого рода является Аякс, страдавший приступами бешенства и бросившийся на собственный меч; примером второго рода — Орест, страдавший меланхолическим состоянием. Меланхолическим состоянием страдал кентавр Беллерофон (morbus bellerophonteus); Геркулес страдал приступами эпилептического психоза. Причина помешательства — гнев богов; выздоровление — дар умилостивленного божества.

Характер душевного расстройства царя Аркадии Ликаона, будто бы превратившегося в волка, дал повод для возникновения термина ликантропии.

Древним грекам были известны не только случаи симуляции душевных болезней, но даже случаи ее изобличения: уклоняясь от Троянской войны, Одиссей велел сказать пришедшим за ним послам, что он сошел с ума; последние, однако, пожелали лично удостовериться в этом; их привели на берег моря, где Одиссей плугом, в который были запряжены конь и бык, распахивал песчаные дюны, засевая их солью; послы положили в борозду перед плугом маленького сына Одиссея, Телемака; Одиссей бережно поднял сына и снес его в сторону; этим поступком его симуляция была раскрыта, и ему пришлось отправиться в поход**).

Еще более замечательно описание случая, послужившего к прославлению имени Мелампа и относящегося к мифологическим временам: вследствие оскорбления статуи Геры заболели душевным расстройством три дочери Аргосского царя Протея; они превратились в коров и мычали, оглашая долины своими нечленораздельными криками; их безумие распространялось на других женщин Аргоса, которые оставляли свои семьи и нагими блуждали в лесах вместе с Протеидами. По одним источникам (Геродот) Меламп применил лечение чемерицей, по другим он заставил их пробежать 10 верст, после чего с них спала покрывавшая их шелуха; тогда он выкупал их в Анигрусе; старшая поправилась тотчас, другие же должны были еще подвергнуться таинственным церемониям в храмах.

Здесь дело идет уже об эпидемическом распространении помешательства, по всей вероятности, истерического происхождения (Morel)30)32).

Той степени развития, которую можно признать носившей научный характер, медицина достигла у греков; вместе с тем у них же появляются начала научной разработки психиатрических знаний, первоначально в виде весьма отрывочных, отдельных наблюдений, а затем все в более и более систематизированной и определенной форме.

Так, за 500 л. до Р. X. Алкмеон из Кротона один из первых провозгласил, что головной мозг есть орган ощущений и мысли; однако, он не считал его органом, поражение которого обусловливает душевную болезнь. Алкмеон был современником Пифагора, близким к учению философа, уже помещавшего разум в мозгу, а душу в сердце. Известно, что Пифагор рекомендовал своим ученикам нравственный образ жизни, умеренность и воздержание, занятия музыкой, как душевной гимнастикой, укрепляющей душу и предохраняющей ее от душевного расстройства; особенно он предостерегал от пьянства, считая его ядом для души, тропой к помешательству 30)32-33).

Основателем научной медицины, а вместе с тем и психиатрии, по справедливости признается Гиппократ.

Была целая семья Гиппократов, в разной мере знаменитых врачей древности; за период времени около 300 л. Sprengel насчитывает их до семи: самым знаменитым из них был Гиппократ II, являющийся предметом всеобщего внимания.

Гиппократ, сын Гераклида и Фенариты, родился за 460 л. до Р. X. на маленьком острове Косе (нынешний Станхо), отстоящем недалеко от малоазиатского берега. Большую часть жизни он провел в Фессалии, много путешествовал, слушал афинских философов, умер в Лариссе около 370 г. до Р. X. Как врач, лечивший душевные болезни, Гиппократ прославился исцелением македонского царя Пердикки и философа Демокрита*); жители Абдеры, обрадованные исцелением философа, которым они гордились, предложили врачу 10 талантов; но Гиппократ, очарованный мудрецом, отказался от гонорара.

Учение Гиппократа является древним основанием гуморальной патологии. Подобно тому, как в природе существуют четыре стихии — огонь, земля, воздух и вода, в человеческом теле находятся четыре основных жидкости: кровь, слизь, желтая и черная желчь; правильным смешением этих жидкостей (краза) обусловливается здоровье; болезни происходят от недостатка, избытка или нарушения взаимоотношения этих жидкостей; восстановление равновесия жидкостей есть восстановление здоровья. Головной мозг есть белое, губчатое, железистое образование, притягивающее влагу со всего тела, чему прекрасно способствует сферическая форма головы. Мозг — орган мыслительной деятельности, но мысли приходят в мозг при посредстве воздуха; чувства и страсти помещаются в сердце. Гиппократ первый заявил, что у душевно-больных страдает мозг, он признал их больными, подлежащими ведению и попечению врача, тогда как до него они нередко служили предметам насмешек.

В собрании сочинений, приписываемых Гиппократу, но принадлежащих ему лишь отчасти, нет систематического учения о душевных болезнях, но весьма ценные для того времени взгляды патриарха медицины черпаются из отдельных частей его сочинений.

Гиппократ часто говорит о меланхолии и мании; но эти термины не тождественны современным представлениям об этих клинических формах; соответственно учению о четырех кардинальных жидкостях, под меланхолией подразумевается расположение к душевной болезни, обусловленное преобладанием в организме черной желчи; таких людей Гиппократ называет меланхоликами; иногда же в понятие о меланхолии вкладывается содержание, близкое современным представлениям, но не очерченное так определенно, особенно в тех местах сочинений, где изображается ипохондрия. Понятие о мании еще менее определенно; хотя местами оно и приближается к позднейшему, но чаще смешивается с лихорадочным бредом или соответствует обозначению помешательства вообще, равно как и термин paranoia; встречается описание, напоминающее mania transitoria.  Преходящее душевное расстройство, выражающееся помрачением сознания и бессмысленным бредом, носит название paraphrenitis; если эта форма принимает затяжной характер, то это — phrenitis; но и  phrenitis нередко совпадает с понятием лихорадочного бреда. Гиппократ был, видимо, знаком с delirium tremens. Он выделял слабоумных, имбециллов, впрочем, независимо от прирожденного или приобретенного   характера этого состояния; причиною слабоумия являлось затрудненное кровообращение и   избыток воды в организме. Он отмечал связь эпилепсии с душевными болезнями, указывая, что меланхолия может переходить в эпилепсию и обратно. Гиппократ выделял людей, стоящих на границе между помешательством и здоровьем: они не душевно-больные, но раздражительны, гневливы, ворчливы или безучастны и замкнуты, их нервная система расстраивается при ничтожном заболевании (ύπομαινόμενοι). От наблюдательности Гиппократа не ускользало и состояние душевной деятельности при различных заболеваниях вообще.  Он обращал внимание на обманы органов чувств.  Судороги — опасное осложнение помешательства, также желтуха.

Помешательство — болезнь мозга, имеющая физические причины, а не ниспосылаемая богами. В возникновении душевных болезней играет роль наследственность, душевные волнения, истощение, подавление гемороидальных кровотечений, аменоррея, большие кровопотери, роды, отравления (мендрагора, чемерица), травма, старческий возраст.

Гиппократ смотрел на душевные болезни, как на излечимые в большинстве случаев. В качестве лечебных мероприятий он рекомендовал покой тела и духа, диэту, ванны, холодные обливания, легкий моцион и легкую гимнастику, рвотные и слабительные; из лекарственных веществ особенно охотно применялась чемерица и корень мендрагоры (при меланхолии и стремлении к самоубийству) 30-34-36).

Аристотель (384—323 г. до Р. X.), уделявший внимание и изучению душевных болезней, находился под сильным влиянием Гиппократа; однако, гений Аристотеля оставил заметный след в этой области: знаменитый философ определеннее и отчетливее выделил учение о прирожденных и приобретенных состояниях душевного расстройства, он удивительно тонко подметил наклонность эпилептиков к жестокости; по его словам, люди, одержимые эпилептическим психозом, могут совершать ужасные деяния, напр., матереубийство, поедать человеческое мясо и т.д. Понятие о меланхолии также начинает несколько дифференцироваться, но еще далеко не достаточно, так как под меланхолией подразумеваются различные состояния, связанные с черной желчью; по Аристотелю меланхолики выше (одареннее) других людей по своей природе31-33); Soury видит в этом замечании Аристотеля результат его наблюдения, что высокоодаренные натуры нередко носят черты невропатии, что впоследствии особенно выдвигал Lоmbrоsо*).

Асклепиад из Прузы в Вифинии, современник Цицерона, не дал отчетливого описания картин душевных заболеваний; он первый предложил лечить душевно-больных влиянием на их психику посредством музыки; при этом веселая и приятная фригийская музыка рекомендовалась для угнетенных, мрачных больных, тогда как серьезная и протяжная музыка считалась полезною при шумливых и веселых патологических состояниях. Далеко не исключая мер стеснения для возбужденных больных, Асклепиад советует в то же время не забывать других лечебных мероприятий, как ванны, кровопускания **) 30-32) 36).

Живший в I и II в. по Р.X. Авл Корнелий Цельз (Celsus), уроженец Рима или Вероны, относится к числу крупных медицинских авторов. Ему принадлежит деление душевных болезней на три класса: 1) Phrenitis — острое лихорадочное заболевание, отличающееся от бреда при лихорадке; сюда же относится, повидимому, известный Цельзу острый бред, delirium acutum позднейших авторов. 2) Хронические болезни, зависящие от влияния черной желчи и протекающие безлихорадочно. 3) Галлюцинаторные и бредовые формы. Особенно широко разработано Цельзом лечение душевнобольных: он развивает психотерапию, ведущую начало от Асклепиада, рекомендуя лечение убеждением, разумными занятиями (чтение книг); отказывающихся от пищи водит на пиры; одним он советует светлые помещения, для других темные; меры стеснения показаны лишь для самых возбужденных больных. При хронических формах — кровопускания, питание, промывательные, моцион, движение, нравственный покой, ободряющее слово, рассказы, игры. Рвотные и слабительные, особенно при галлюцинаторных формах. Советует перемену климата на время болезни и по выздоровлении годовое путешествие 32) 36).

Нельзя обойти молчанием Аретэя из Каппадокии (Aretaeus), жившего при Домициане, во второй половине I в. по Р. X.; его биография осталась, к сожалению, неизвестной, но о нем можно судить по дошедшим до нашего времени его сочинениям. Sprengе1***) считает Аретэя прекрасным наблюдателем, давшим систематические описания различных заболеваний; по отношению же к описаниям душевных болезней, сделанным этим замечательным автором, следует признать, что его наблюдательность граничит с гениальностью; его описания полны, кратки и в то же время детальны: они содержат ряд таких наблюдений и выводов, прочное установление и развитие которых считается приобретением последнего времени; описания Аретэя производят такое впечатление, как будто автор в качестве специалиста-психиатра изучал душевно-больных в условиях не существовавшей в его время больничной обстановки. К сожалению, в учении о происхождении душевных болезней Аретэй почти всецело держится взглядов Гиппократа, к горячим поклонникам которого он принадлежит. Аретэй дает описания эпилепсии, меланхолии, мании и описание острых душевных расстройств при соматических болезнях, phrenitis, острого лихорадочного заболевания.

Связь между эпилепсией и душевными болезнями, упоминаемая Гиппократом, находит у Аретэя дальнейшее развитие: в связи с эпилепсией может развиваться возбуждение, доходящее до неистовства, печальное настроение, тупоумие. Описание клинических картин меланхолии и мании соответствует впервые позднейшим представлениям об этих заболеваниях. Автору известны осложнения и неблагоприятные исходы меланхолии, а именно, неизлечимость, исход в слабоумие при хроническом течении болезни; последнее отмечается им впервые; при меланхолии и мании очень часто наблюдаются рецидивы; меланхолия может переходить в манию; есть меланхолики, обнаруживающие, несмотря на свое подавленное состояние, гневливость и раздражительность, но они все-таки остаются меланхоликами; меланхолия может быть началом и частью мании, при выраженной мании может быть основной меланхолический тон, наблюдается переход от меланхолии к экзальтации. Меланхолия — болезнь зрелого возраста, мания чаще наблюдается в юности. Эти две болезни, меланхолия и мания, имеют одну общую причину (сухость)*)37) 30-31) 33) 36)

Каждый психиатр, который прочтет приведенное изложение взглядов Аретэя, конечно, согласится, что современное учение о маниакально-депрессивном психозе, вытекающее из клинических сочетаний меланхолического и маниакального состояний, сближающее и роднящее эти состояния, рассматривавшиеся долго, как самостоятельные формы, является в сущности результатом запоздалой разработки наблюдений, отчетливо и ясно запечатленных Аретэем Каппадокийским почти за девятнадцать веков до нашего времени 38).

Знаменитый врач древности Клавдий Гален (Galenus) из Пергама, современник Марка Аврелия, Коммода, Септимия Севера, жил с 131—200— 210 г. по Р. X.; его значение велико, как анатома, уделившего много времени и изучению центральной нервной системы; головной мозг по Галену — местопребывание разумной души; аффекты (гнев, храбрость) локализируются в сердце, желания в печени. Принадлежа к школе пневматиков, Гален признает основою жизни пневму (πνεύμα), которая вырабатывается и приносится в мозг кровью; здесь она находится, преимущественно, в желудочках, приводится в движение дыханием и по нервам растекается по организму. Glandula pinealis является привратником, выпускающим пневму из среднего желудочка в четвертый и далее. Несмотря на то, что до нас дошло свыше восьмидесяти медицинских сочинений Галена, в них не оказалось стройных и связных психиатрических учений. Душевные болезни разделяются Галеном на острые и хронические; к первым относится лихорадочный бред, phrenitis, отличающийся от лихорадочного бреда и приближающийся к менингиту (Falk), и lethargus — заболевание, видимо, с органическими симптомами и ступором; к числу вторых принадлежит меланхолия, которая может быть первичным мозговым поражением или вторичным, если она развивается в связи с поражением внутренних органов живота (hypochondria); мания не выделяется так отчетливо, как у Аретэя, а к ней относится помешательство со спутанностью и явлениями ребячливости (moria), а также безумие, слабоумие. Гален первый высказался о первичном и вторичном характере душевных заболеваний**) 30-33) 39-41).

После Галена прошло не мало времени до появления врача, существенно подвинувшего учение о душевных болезнях; такой явился в лице нумидийца Целия Аврелиана (Caelius Aurelianus) из Сикки, жившего в конце IV или начале V в. по Р.X. Этот автор первый освободился от влияния гиппократовской теории о кардинальных жидкостях; он особенно подчеркивал ошибочность взгляда, что душевные болезни суть болезни “души”, а не тела, по его мнению, они представляют собой такие же телесные страдания, как и другие болезни; еще ни один философ, говорит Целий, не мог вылечить душевной болезни, а различные соматические симптомы обычно предшествуют проявлению душевного расстройства. Целий внимательно изучил клинические картины душевных заболеваний, ему было хорошо знакомо влияние эпилепсии на психику больных, он продолжал развивать учение о мании и меланхолии и других душевных заболеваниях, он обратил внимание на необходимость дифференциального распознавания, при чем придавал значение характеру пульса. Особую заслугу Целия Аврелиана следует также видеть в его наставлениях по уходу за душевно-больными и обращению с ними. Он рекомендует помещать больного в умеренно светлую, теплую и тихую комнату; не следует вешать на стены картин; лучше, если окна расположены выше обычного, чтобы больной не мог выпрыгнуть из окна; кровать укрепляется и располагается так, чтобы вид входящих в комнату лиц не раздражал больного; народа, особенно чужих, должно быть возможно меньше; служителя не должны противоречить бреду больных, чтобы не огорчать их и не укреплять бреда; даже сильно возбужденных больных не следует связывать на продолжительное время, так как это усиливает возбуждение больных; побои недопустимы, они ожесточают больных; возбужденных больных следует удерживать руками одного или нескольких служителей, смотря по надобности; рекомендуется при этом щадить больного; руки служителя мягче веревок. Выздоравливающим больным полезны прогулки, разговоры, чтение, театр, упражнения в риторике, игры; но все эти меры надо применять с осторожностью, индивидуально, не утомляя больных, помня, что умственное и телесное переутомление одинаково вредны31-32) 42).       

Нельзя не признать, что предписания Целия об уходе за душевно-больными отличались значительной гуманностью, особенно ценной в древние, суровые времена; некоторые из указанных им мер не утратили своего значения и до настоящего времени; к числу таких мер принадлежит совет Целия Аврелиана укладывать душевнобольных, не исключая возбужденных, в постель.

Психиатрия древних, как видно из всего сказанного, успела достигнуть известной степени развития; она находилась на правильном пути, и можно было ожидать, что учение о душевных болезнях будет быстро и успешно развиваться. Однако, наступление христианской эры, падение Римской империи и тяжелые времена средневековья затормозили развитие науки, изменили ее направление; многое из старого было забыто, и прошло много лет, прежде чем психиатрия, как будет видно из дальнейшего изложения, снова вступила на правильный путь.

 

 

I. Психиатрия и ее содержание
III. Время Христа



Современная медицина:

Оглавление:

Обложка



Поиск по сайту:



Скачать медицинские книги
в формате DJVU

Цитата:

Материальная церебральная сторона этих сложнейших и совершеннейших сторон человеческой психики, как бы далеко сейчас мы ни стояли от ее конкретного понимания, должна выясняться путем изучения человека, и здесь разработка психофизиологического эксперимента и клинической психофизиологии человека представляет очередную задачу.

Медликбез:

Народная медицина: чем лучше традиционной?
—•—
Как быстро справиться с простудой
—•—
Как вылечить почки народными средствами
—•—


Врач - философ; ведь нет большой разницы между мудростью и медициной.
Гиппократ


Медицинская классика