Главная страница


Книги:

В.П.Осипов, Курс общего учения о душевных болезнях (1923)


I. Психиатрия и ее содержание

Психиатрия и ее содержание. Понятие о душе. Головной мозг есть субстрат душевной деятельности; доказательства: сравнительно-анатомическое, эмбриологическое, физиологическое, антропологическое, патологоанатомическое. Определение понятия душевной болезни. Связь между душевными и нервными заболеваниями. Значение психиатрии для врачей и ее общественное значение.

Греческое слово психиатрия в буквальном переводе обозначает Науку о лечении, о врачевании души; с течением времени значение этого термина естественным образом расширилось и углубилось, но и в то время, когда врачи принимали душу, как нечто самостоятельное и независимое от тела, понятие психиатрии охватывало учение о болезнях души, условиях и причинах их возникновения и о лечении этих болезней.

В настоящее время мы называем психиатрией ту часть медицины, содержание которой составляет учение о душевных болезнях в широком смысле слова, подразумевая под этим учение о причинах возникновения и генезе душевных болезней, самое описание клинической картины душевных болезней с момента их развития до конечного исхода, способы их лечения, и учение о способах призрения и содержания душевно-больных.

Определение понятия душевной болезни не представляется столь легким и простым, как это может показаться с первого взгляда. Когда мы говорим о душе с естественно-исторической точки зрения, как врачи, как натуралисты — мы не представляем себе душу, как дух, нечто самостоятельное и независимое от тела, напротив, мы будем ближе всего к истине, понимая душу, как одно из явлений природы1); содержание этого явления природы составляют душевные или психические отправления, психофизические реакции, совершающиеся в данном индивидууме. Душа есть организованная совокупность психофизических реакций, обусловленных внешними и внутренними раздражителями. Наличность болезненного расстройства душевных функций и подразумевается, когда говорят о душевной болезни.

Знаменитый психолог Wundt, рассматривая вопрос о сущности души, говорит, что “наша душа есть не что иное, как совокупность всего нами внутренне переживаемого наших представлений, чувствований и хотений, слагающихся в одно общее целое в нашем сознании и при постепенном развитии возвышающихся до сознательного мышления и нравственно-свободной воли”2-3).

Это определение, являющееся распространением предыдущего, может удовлетворять психологов различных направлений, если только отбросить последние слова о

нравственно-свободной воле, очень характерные для Wundt'a, но не удовлетворяющие тех, кто не принимает воли, как нравственно-свободной.

Связь души в указанном смысле слова или душевной деятельности с телом мы видим из примеров повседневной жизни: каждому известно душевное состояние голодного человека, и каждому приходилось наблюдать на себе и на других, как резко изменяется душевное состояние после утоления голода; настроения утомленного и отдохнувшего человека совершенно различны; человек, отравивший свое тело алкоголем или другими наркотическими веществами, тем самым влияет и на отправления своей душевной или психической деятельности.

Прежде чем определить понятие душевной болезни, необходимо установить положение, что головной мозг и, преимущественно, кора больших полушарий мозга является субстратом душевной деятельности. В настоящее время вряд ли возможны какие бы то ни было сомнения в правильности сказанного, но вряд ли можно и возражать против заявления Krafft-Ebing'a4), что установление взгляда на головной мозг, как на орган душевной деятельности, является таким результатом успехов знания, который можно причислить к величайшим приобретениям человеческого ума.

Необходимо привести доказательства выставляемого положения потому, что хотя оно и высказывалось уже много сотен лет т. наз., но с другой стороны, еще всего несколько десятков лет т. наз. настроение духа связывалось с функциями симпатического нерва, участие в психической деятельности приписывалось всем частям организма5); крупные ученые, как Pfluger, Auerbach, приписывали спинному мозгу особые психические отправления, ощущения и даже собственную волю, и только в 1860 году это заблуждение было опровергнуто Gо1tz'ем.

Доказательства того, что душевная деятельность сосредоточивается в головном мозге и особенно в серой коре больших мозговых полушарий, черпаются из различных источников; они черпаются из области сравнительной анатомии, эмбриологии, из области физиологии, антропологии, патологической анатомии и гистологии.

Сравнительная анатомия учит, что чем выше стоит психическая организация животного, тем лучшее развитие обнаруживает его центральная нервная система и в частности его головной мозг.

Самую об'емистую часть головного мозга лягушки представляет четверохолмие, превышающее своими размерами мозговые полушария, совершенно неприкрывающие четверохолмия; полушария птиц развиты сильнее, они отчасти покрывают четверохолмие; мозговые полушария собаки и ряда других животных представляют уже значительно большее развитие — они не только покрывают четверохолмие, но даже небольшую часть мозжечка; кроме того, в каждом полушарии мозг собаки обнаруживает ряд дугообразных, приблизительно параллельных извилин, разделенных бороздами, что является указанием на возрастающую сложность организации головного мозга и коры полушарий этого животного. Наконец, у человека, высшего представителя психической организации, головной мозг наиболее развит, как в смысле отношения больших полушарий к подкорковым узлам и к мозжечку, который совершенно покрыт мозговыми полушариями, так и в смысле развития мантии полушарий, мозговой коры, поверхность которой обнаруживает весьма сложную извилистость и глубокую бороздчатость.

Весьма характерной особенностью мозга человека по сравнению с мозгами низших животных представляется наличность в левом полушарии хорошо развитых речевых извилин*).

Если мы воспользуемся, согласно предложению Даркшевича 8-9), отношением веса головного мозга к весу спинного, как показателем высоты интеллектуального развития, и проследим это отношение для ряда животных, то у черепахи это отношение выразится 1,0, у птиц (петух и голубь) 1,5—2,5, у кошки 3,0, у собаки 5,0, у мандрилла 11,0 и, наконец, у человека — 49,4 для мужчины и 49,3 для женщины. Приведенные величины с ясностью показывают, как увеличивается отношение веса головного мозга к весу спинного по мере развития душевной деятельности.

Rаnke предложил определять отношение веса головного мозга к спинному, исходя из соображения, что спинной мозг является центром низших функций в сравнении с головным мозгом, центром высшей психической деятельности; собственно, Rаnkе имел в виду отношение головного мозга ко всей нервной системе (и периферической), но в виду технической затруднительности выяснения такого отношения он ограничился спинным мозгом; по вычислении отношения вес головного мозга принимается за 100, тогда оказывается, что у человека вес спинного мозга составляет 2 % веса головного; у всех остальных животных этот % гораздо выше, напр., у гориллы он составляет 5,6—6 %, у коровы 47,7 %, у трески 100 % 10-11).

Эрлицкий12) обращает внимание на постепенное совершенствование психических способностей в тесной связи с развитием мозга у человека за все время его жизни от рождения и до периода зрелости.

Физиология доказывает непосредственную связь головного мозга с душевной деятельностью, главным образом, посредством метода выпадения функции; метод заключается в том, что удаление у животного тех или других участков коры головного мозга влечет за собою уничтожение, выпадение функции, свойственной этому участку, что отражается и на полноте психической жизни животного. Опыты и исследования Fritsch'a и Hitzig'a13), H. Munk'a14), Goltz'a и ряда других авторов установили связь, напр. височных извилин собаки с функцией слуха, затылочных — с функцией зрения, крючковидной извилины с функцией обоняния и т. д. Н. Munk доказывает, что с удалением коры височных и затылочных извилин у животного наступает душевная глухота и душевная слепота, при которой животное слышит звуки, но не понимает их значения, так как перестает связывать их с определенными представлениями, или видит предметы, но не узнает их, не понимает их значения. Особенно ценным и поучительным явился опыт Goltz'a15), которому удалось посредством вымывания впервые достигнуть почти полного удаления больших полушарий у собаки, при чем собака еще долго жила после операции (18 мес.); у нее обнаружились явления резкого упадка интеллектуальной деятельности, которые, конечно, должны быть связаны с отсутствием у собаки мозговых полушарий; хотя Gо1tz встретил много возражений по поводу только-что описанного опыта со стороны Н. Munk'a, тем не менее знаменитая собака Gо1tz'a без мозговых полушарий является и до настоящего времени одним из самых крупных доказательств необходимости больших мозговых полушарий для психической жизни животного.

В своих возражениях Gо1tz'y H. Munk14) обращает внимание на неудовлетворительность самого метода вымывания мозгового вещества струей воды; вода сама по себе вредна для вещества мозга, давление струи также вызывает осложнения, влияя на кровообращение и дыхание, а также подавляя функцию соседних, неудаленных областей мозга; таким образом, чистота опыта нарушается, и ставить изменения и выпадения функции у животного, оперированного по способу Goltz'a, в связь с удаленными частями мозга можно лишь с большой осторожностью; те проявления жизнедеятельности собаки Gо1tz 'а, которые автор считал за выражения ощущений зрения, слуха, осязания и вкуса Н. Munk принимает за рефлекторные движения. В недавнее время удаление мозговых полушарий у собаки повторено было Rothmann'ом16).

Рассматривая результаты опытов с удалением мозговых полушарий, Бехтерев обращает внимание, что такие проявления психической деятельности, как сосредоточение на внешних проявлениях, не обнаруживаются даже и в слабейшей степени животными с удаленными полушариями; такие животныя не воспринимают сложных пространственно-дифференцированных внешних впечатлений, не обнаруживают некоторых эмоций, не имеют прошлого опыта, лишены процессов, устанавливающих комбинации между различными по времени внешними влияниями. Наиболее характерными особенностями в отправлениях мозговых полушарий являются высшие психические процессы. Психическая деятельность в ее наиболее сложных отправлениях составляет бесспорно основную и важнейшую функцию полушарий; недостаток этой деятельности при удалении полушарий обнаруживается у всех вообще позвоночных, не исключая и более низших, тогда как другие функции у этих последних обычно не страдают существенным образом от удаления полушарий17).

Исследования антропологов показывают, что по мере того, как человеку приходится совершенствовать природные душевные способности, его головной мозг становится больше и тяжелее; мозг увеличивается с усилением борьбы за существование и ростом культуры, и некультурные народы, стоящие на той ступени развития, на которой находился древний человек, обладают по об'ему и весу меньшим мозгом, по сравнению с культурными народами*).

Исследования Вrоса19-20) и Topinard'a21) обнаружили, что вместимость мозговой части черепов, принадлежащих жителям Парижа 13 века, уступает емкости черепов, вырытых на кладбищах Парижа 19 века, в среднем на 33,0—35,55 куб. стм.

Подобные же исследования Е. Schmidt'a22), произведенные над черепами древних и современных египтян, дали как раз обратный результат: за последние две тысячи лет емкость черепных коробок египтян уменьшилась в среднем на 44,5 куб. стм.; это явление приобретает понятное значение, если принять во внимание, что древние египтяне стояли на вершине цивилизации, подвергнувшейся впоследствии духовному и материальному распаду.

Средний вес головного мозга обитателя средней Европы по Marchand'y10) — 1397,0 (м.) и 1270,0 (ж.); нормальные колебания веса по Marchand'y лежат между 1250,0—1550,0 (м.) и между 1100,0— 1450,0 (ж.).

Hunter10), имевший возможность исследовать мозги негров и белых солдат, погибших в северо-американской войне, получил следующие данныя: вес мозгов негров в 37% колебался от 1276,0—1417,3; вес мозгов белых в 36 % равнялся 1418,0—1558,0; 1134,0—1275,0 веcили 27% мозгов негров и только 14% белых, напротив, 1559,0—1700,0 мозг негров достигал в 3 %, мозг белых в 10 %.

Rаnkе приводит между прочим следующие средние величины веса мозга некультурных народов: в. м. африканских негров — 1232,0, негритянок — 1202,0; бушменок — 997,0; бомбейских туземцев —1006,0; индусов —1176,0.

Busсhаn10) приводит вес мозгов 107 лиц, выделявшихся при жизни своими способностями и положением из среды современников; воспользуемся некоторыми из данных Вuschan'а:

В. м.

И. Тургенев, поэт и писатель, 65 л................ 2012,0

G. Cuvier, естествоиспытатель, 63 л............... 1830,0

О. V. Bismarck, политический деятель, 83 л........ 1807,0

J. Abercrombie, физик, 64 л....................... 1786,0

W. M. Tackeray, писатель-юморист, 52 л............ 1658,0

W. v. Siemens, физик, 68 л........................ 1600,0

Napoleon III., император, 55 л.................... 1500,0

С. Giacomini, анатом, 58 л........................ 1495,0

К. F. Gauss, математик, 78 л...................... 1492,0

Р. Broca, антрополог, 55 л........................ 1484,0

М. Д. Скобелев, полководец, 39 л.................. 1457,0

Mihalkowicz, анатом, 55 л......................... 1440,0

Н. v. Helmholtz, физик, 73 л...................... 1440,0

Dupuytren, хирург, 58 л........................... 1457,0

Fr. Schubert, композитор, 32 л.................... 1420,0

N. v. Nussbaum, хирург, 61 г...................... 1410,0

A. Bertillon, антрополог, 62 л.................... 1398,0

Fr. Goltz, физиолог, 68 л......................... 1395,0

Rudinger, анатом, 64 л............................ 1380,0

Т. L. W. v. Bischoff, анатом, 76 л................ 1370,0   .

М. v. Pettenkoffer, гигиэнист, 82 л............... 1320,0

Ed. Seguin, психиатр, 68 л........................ 1257,0

Laborde, антрополог, 73 л......................... 1234,0

J. F. Hausmann, минералог, 77 л................... 1226,0

F. J. Gall, анатом, 70 л.......................... 1198,0

Вес мозга Cromwell'я (2330,0) и Byron'а (2238,0) Buschan подвергает сомнению.

Мозг известного ученого В. В. Пашутина, занимавшего кафедру общей патологии сначала в Казанском Университете, а позднее в В.-Мед. Академии, весил 1340,023). Мозг покойного химика проф.  Д. И. Менделеева весил 1571,0 23).

Из приведенной таблицы следует, что в большинстве случаев вес мозга лиц, выделяющихся своими умственными качествами из среды современников, превышает средний нормальный вес головного мозга человека; бесспорно, что у целого ряда лиц, высоко одаренных в умственном отношении, вес мозга не только не достигал средней нормы, но был значительно ниже ее; в этих случаях недостаток мозговой массы обычно уравновешивается количеством извилин и глубиною борозд мозговых полушарий; приходится признать, что абсолютный вес мозга может лишь до известной степени указывать на состояние умственного развития данного человека. Bischoff встретил вес мозга в 1650,0, 1678,0, 1770,0 и 1925,0 у трупов, принадлежавших обыкновенным рабочим, а вес мозга в 2222,0 был обнаружен Rudolph'y у совершенно неизвестного человека, по имени Рустана11). Главное внимание исследователей должно быть направлено на изучение микроскопического строения серой коры полушарий, на качественное развитие и на количественное отношение нервных элементов.

Исследуя головной мозг людей, страдавших при жизни душевными заболеваниями, мы часто находим уже при макроскопическом его изучении весьма существенные изменения патологического происхождения; резче всего эти изменения бывают выражены при душевных заболеваниях, обусловленных органическим поражением головного мозга; изменения отмечаются и при некоторых заболеваниях, еще не так давно причислявшихся к функциональным поражениям центральной нервной системы; при микроскопическом изучении мозга ясные патологические изменения обнаруживаются в таких случаях, где макроскопическое исследование не дает возможности их подозревать; результаты современных исследований (Niss1, Alzheimer) настолько убедительны и интересны в своих деталях, что случаи душевных заболеваний, в которых при тщательном микроскопическом исследовании головного мозга не удается доказать наличности патологических изменений, никак не могут противоречить положению, что душевное заболевание обусловливается и определяется расстройством функций головного мозга.

Особенно поучительно изучение мозгов идиотов и слабоумных от рождения, в которых помимо изменений, обязанных своим происхождением различным болезненным процессам, встречается общее недоразвитие головного мозга, недоразвитие отдельных его участков и целых мозговых долей.

Подробная характеристика патологических процессов, поражающих головной мозг и приводящих к развитию душевных заболеваний, а также описание макро- и микроскопических изменений, наблюдаемых при различных душевных заболеваниях и состояниях недоразвития центральной нервной системы, будет дана в соответствующих отделах общей и частной патологии помешательства.

Изучение нормального строения центральной нервной системы и в частности головного мозга, изучение тончайшего строения и взаимоотношения его нервных элементов, невронов, убеждает в чрезвычайной приспособленности его к восприятию центростремительных раздражений, к передаче возбуждений в различных направлениях в пределах головного мозга и к проведению возбуждений в центробежном направлении (центростремительные и центробежные, проекционные, и ассоциационные или сочетательные системы).

Из всего сказанного вытекает с несомненностью, что головной мозг является субстратом душевной, психической деятельности, связанной с ним теснейшим, органическим образом, и немыслимой без его функционирования.

Экспериментальное изучение функций головного мозга, особенно его коры, а также изучение мозгов, пораженных различными патологическими процессами, заставляет, в связи с наблюдаемыми клиническими картинами, признать, что искусственные разрушения мозговой ткани, а также нарушения ее анатомо-физиологической цельности вследствие патологических влияний обычно обусловливают расстройство полноты и правильности душевной деятельности.

Отсюда мы вправе заключить, что душевная болезнь есть болезнь головного мозга.

Однако, это общее определение представляется далеко не совершенным: оно, правда, устанавливает взгляд на душевную болезнь, как на болезнь соматическую, обобщая душевные болезни с другими заболеваниями человеческого организма, но оно слишком обще и расплывчато, а потому неправильно или, скорее, неточно. Можно указать на ряд поражений головного мозга, преимущественно, очагового характера, как, напр., ограниченные кровоизлияния в вещество мозга, размягчения вследствие закупорки приводящей артерии пристеночным тромбом или эмболом, небольшие опухоли, влекущие за собою моно- и гемиплегии чисто нервного характера, т. е. не сопровождающиеся сколько-нибудь заметным нарушением душевной деятельности.

Как показали экспериментальные и патолого-анатомические исследования, душевная деятельность есть по преимуществу функция коры мозговых полушарий; этому допущению соответствует и локализация тел невронов, нервных клеток, в сером веществе коры больших полушарий. Принимая во внимание, что очаговые поражения часто не сопровождаются расстройством душевной деятельности и что при душевных заболеваниях, действительно, чаще всего встречаются разлитые поражения мозговой коры, правильнее было бы определить душевную болезнь, как результат разлитого поражения коры головного мозга; в противоречии с таким определением находится наблюдение, что очаговые поражения головного мозга, не влекущие за собою в ряде случаев расстройств душевной деятельности, в ряде других случаев являются причиною последних; сюда относятся более или менее обширные или множественные кровоизлияния, размягчения, опухоли и нек. др. поражения.

Принимая во внимание высказанные соображения, мы считаем правильным определить душевную болезнь, как мозговую болезнь, выражающуюся или сопровождающуюся расстройством душевных отправлений больного. Это определение удовлетворяет требованиям указания на анатомо-физиологический субстрат душевной деятельности и в то же время об'единяет случаи заболеваний, обусловленных, как очаговыми, так и разлитыми поражениями головного мозга, хотя следует отметить, что, вообще говоря, разлитые поражения при душевных заболеваниях значительно преобладают. Останавливаясь на данном определении, мы пока не касаемся вопроса о происхождении болезненного поражения мозга, которое может быть как первичным, так и вторичным.

Знаменитый венский психиатр Meynert, которому принадлежит заслуга прочного установления анатомо-физиологического обоснования происхождения душевных болезней, называл душевные болезни заболеваниями переднего мозга; такое определение, сообщавшее строгие анатомо-физиологические границы поражениям, вызывающим душевные болезни, вытекало из господствовавшего учения о преимущественной локализации психических функций, особенно ассоциативной деятельности, в коре лобных долей; это учение основывалось, помимо данных экспериментальной физиологии, на том сравнительно-анатомическом наблюдении, что увеличение мозговых полушарий животных, обнаруживающих большие интеллектуальные способности, связано с увеличением массы передних, лобных отделов полушарий. В настоящее время, когда доказано, что душевная деятельность далеко не ограничивается в своей локализации корою лобных долей, а в весьма значительной степени имеет своим субстратом и остальные обширные области головного мозга, вышеприведенное определение Meynert'a следует признать имеющим историческое значение.

Известный германский психиатр Schule24), признавая для своего времени единственно возможным психологическое определение душевного расстройства, определил его, как болезнь личности; ради того, чтобы подчеркнуть общепризнанную связь психической деятельности с головным мозгом, как анатомо-физиологическим субстратом, Sсhu1е для большей точности поясняет, что душевные болезни суть болезни личности, обусловленные мозговым поражением. Krafft-Ebing25), справедливо считая определение Schule лучшим психологическим определением понятия душевной болезни, обращает, однако, внимание на его неудовлетворительность, так как оно охватывает лишь приобретенные душевные заболевания, будучи неприложимым к прирожденным поражениям душевной деятельности.

В настоящее время психиатрия ушла далеко от представления о грубых анатомических поражениях, обусловливающих душевные заболевания, и мы можем себе представить болезни личности без патологического поражения головного мозга; поэтому в определении Schule указание на мозговое поражение представляется излишним. Далее, хотя изменение личности является характерным для душевных заболеваний, тем не менее оно не исчерпывает всей их клинической картины; психологическое определение не покрывает картины душевных болезней, понятие которых должно быть расширено в применении к их анатомо-физиологическому субстрату, душевные болезни суть болезни соматические и, как таковые, сопровождаются рядом физических признаков, иногда весьма характерных и обусловленных патологическим поражением того же анатомо-физиологического субстрата - головного мозга.

Вот почему определение душевной болезни, как болезни личности или патологического изменения личности, данное Sсhule, не может быть признано удовлетворительным.

Wernicke рассматривает душевные болезни, как следствие поражения ассоциационных или сочетательных систем больших полушарий; следствием поражения проекционных или проводниковых систем являются мозговые или нервные заболевания. Определение Wernicke могло бы удовлетворить нас, если бы “но относилось не к душевным болезням, а к расстройству только душевных процессов; когда же мы говорим о душевной болезни, то подразумеваем ее в полном об'еме, во всех ее психических и физических выражениях; кроме того, в ряде душевных болезней встречается одновременное поражение и сочетательных, и проводниковых систем.

Благодаря могучему развитию за последнее время микроскопической анатомии и физиологии головного мозга, пределов которому пока еще невозможно предвидеть, учение о душевных болезнях принимает заметный неврологический оттенок; хотя на основании всего вышеизложенного разница между т. наз. душевными и нервными болезнями представляется достаточно ясною, тем не менее обе эти области принадлежат к одной более обширной области патологии нервной системы в широком смысле слова; те и другие сближаются между собою нередко общностью симптомов и общностью патологического субстрата. Поражения нервной системы можно представить в виде длинной цепи, звенья которой соответствуют отдельным заболеваниям; один конец цепи занят душевными болезнями, другой — чисто нервными болезнями, периферических нервов и спинного мозга; болезни головного мозга располагаются ближе к средине цепи, а такие заболевания, как истерия, эпилепсия, неврастения, находятся посредине и крепко спаивают, обе половины невропатологической цепи. Приведем еще в качестве примера заболевание, известное под названием полиневрического психоза Корсакова: оно складывается из симптомокомплекса душевной болезни и множественного неврита, часто очень резко выраженного, сопровождающегося тяжелыми атрофическими параличами; такой пример и другие, иллюстрируя теснейшую связь между душевными и нервными заболеваниями, с несомненностью указывают, что каждый психиатр должен обладать основательным знанием нервных болезней, равно как и каждый невропатолог должен быть знаком с душевными болезнями; оба эти отдела патологии нервной системы связаны между собою теснейшим образом, и преподавание их двумя отдельными преподавателями оправдывается соображениями практического свойства, так как при таком преподавании выигрывает его полнота, вследствие того, что каждый преподаватель может уделять больше времени своему предмету.

Знание психиатрии необходимо каждому врачу: душевными заболеваниями осложняются роды, хирургические операции, особенно, сопровождающиеся большими кровопотерями, различные инфекционные болезни, как, напр., брюшной тиф, инфлуэнца и нек. др.; если мы не можем требовать от акушера, хирурга или терапевта определения свойства и распознавания качества душевной болезни, то мы вправе высказать пожелание, чтобы врачи умели установить самую наличность душевного заболевания и умели бы принять необходимые меры по отношению к больному до вмешательства в дело специалиста по душевным болезням. Сколько несчастий, иногда стоивших жизни людям, могло бы быть предотвращено, если бы врачи не психиатры своевременно могли принять меры по отношению к больным, болезнь которых осложнилась душевным расстройством.

Сказанное особенно важно для врачей, работающих в земстве, в уездных городах, удаленных от центров, лишенных специальных заведений для душевно-больных, а следовательно, и специалистов-психиатров. Да и в крупных центрах не всегда бывает возможно немедленно прибегнуть к помощи специалиста по душевным болезням.

Особенно важно для врача уметь установить наличность душевной болезни или доказать ее отсутствие у человека, подвергаемого судом психиатрической экспертизе; наличность душевного расстройства у человека во время совершения преступления исключает вменение учиненного деяния в вину; в гражданских же делах уничтожает юридические последствия совершенного им акта. Нельзя забывать, что от психиатрических сведений эксперта зависит правильность экспертизы, что от его заключения часто зависит приговор судей, что неумение врача доказать наличность существующего болезненного состояния может иметь своим последствием осуждение невинного человека, не понимавшего по причине своей болезни значения и свойства своих поступков. Признание наличности душевной болезни там, где ее нет, исключая юридические последствия совершенных данным лицом гражданских сделок и актов, тем самым лишает это лицо его гражданских прав, может иметь последствием наложение на него опеки, может привести его к гражданской смерти. Нельзя не признать, что нравственная ответственность врача во всех таких случаях весьма значительна. Между тем, в положение эксперта, выясняющего на суде состояние душевного здоровья обвиняемого, часто попадает вовсе не специалист-психиатр.

Для иллюстрации сказанного можем сослаться на случай убийства председателя Вятской губернской земской управы А. М. Батуева опасным душевно-больным Шебалиным. Шебалин находился для испытания умственных способностей в Вятском заведении для душевно-больных; вопреки заключению врачей о том, что он душевнобольной, губернское врачебное присутствие признало его душевно-здоровым; Шебалин был выписан из больницы и, очутившись на свободе, убил Батуева. При освидетельствовании состояния душевного здоровья Шебалина в Окружном Суде два эксперта дали заключение в том смысле, что Шебалин душевно-больной, а другие два (хирург и терапевт) признали его душевно-здоровым; Суд согласился с мнением последних, и только благодаря Казанской Судебной Палате была восстановлена истина26).

Каждому понятно, насколько существенно важным представляется знакомство с психиатрией для врачей вообще и насколько крупным представляется значение этой отрасли медицины в жизни современного общества; психиатрия занимает особое положение в ряде других медицинских специальностей, так как ее задача не исчерпывается лечением и предупреждением болезней, составляющих ее содержание, но она захватывает общественную жизнь значительно шире.

Значение психиатрии вполне правильно понято и оценено в русских университетах, в которых она занимает такое же самостоятельное место и имеет такое же обязательное значение как и другие преподаваемые медицинские науки; в германских университетах кафедре психиатрии до самого последнего времени отводилось второстепенное место необязательных предметов, и лишь талантливость отдельных ее представителей и требования жизни возводили эту науку на необходимую, соответствующую ее значению высоту. 

 

 

Предисловие II
II. Психиатрия в древности



Современная медицина:

Оглавление:

Обложка



Поиск по сайту:



Скачать медицинские книги
в формате DJVU

Цитата:

Для его мазохистских идей достаточно было' в качестве эквивалента нормального полового акта определенное подчиненное положение, чтобы путем фантазии добиться желательного оргазма, причем, конечно, главную роль играло бичевание как самое сильное средство для выражения этого подчинения воле другого лица. Конечно, можно допустить, что бичевание путем рефлекторного раздражения центра семяизвержения содействовало окончанию акта, заменявшего совокупление.

Медликбез:

Народная медицина: чем лучше традиционной?
—•—
Как быстро справиться с простудой
—•—
Как вылечить почки народными средствами
—•—


Врач - философ; ведь нет большой разницы между мудростью и медициной.
Гиппократ


Медицинская классика