Главная страница


Книги:

В.П.Осипов, Курс общего учения о душевных болезнях (1923)


XX. Обостренная впечатлительность и несоразмерные восприятия

Обостренная впечатлительность и несоразмерные восприятия. Иррадиация ощущений. Синэстезии. Галлюцинации и иллюзии, их определение. Деление по органам чувств. Простые и сложные галлюцинации. Истинные галлюцинации. Частота галлюцинаций у душевно-больных. Псевдогаллюцинации Кандинского или галлюциноиды; их характеристика. Гипнагогические, панорамические и внушенные галлюцинации. Содержание галлюцинаций. Навязчивость галлюцинаций. Стационарные и подвижные галлюцинации. Иллюзии, их деление. Иллюзии Muller-Lier'a. Односторонние галлюцинации. Психологическая характеристика галлюцинаций и их возникновения. Значение галлюцинаций, как признака душевного заболевания. Причины, вызывающие появление галлюцинаций. Зависимость содержания галлюцинаций от психического состояния больных. Локализация в пространстве. Отношение больного к галлюцинациям. Произвольные галлюцинации. Об'ективные признаки галлюцинаций. Массовые галлюцинации. Галлюцинации у недушевно-больных. Примеры галлюцинаций. Механизм происхождения галлюцинаций; различные теории.

 

Каждый человек получает от органов и членов своего тела большое количество впечатлений, определяющих его самочувствие и в значительной степени обусловливающих его настроение; эти впечатления настолько постоянны, настолько обычны и настолько слабы, что не привлекают внимания здорового человека и при обыкновенных условиях не доходят до его сознания; чаще всего они становятся предметом его внимания при тех или других болезненных ощущениях или некоторых особых условиях; напр., мы невольно прислушиваемся к работе своего сердца после бега или высокого под'ема, мы обращаем внимание на кишечник при развивающемся урчании в животе, мы ощущаем свой желудок при чрезмерном его наполнении или при изжоге. Однако, при надлежащем сосредоточении внимания на деятельности внутренних органов целый ряд ощущений может восприниматься и проникать в сознание людей здоровых; напр., при тишине и спокойном положении тела мы можем воспринимать работу своего сердца и биение сосудов; закинув ногу на ногу, мы можем видеть ритмические движения голени и ощущать эти движения, вызываемые пульсацией подколенной артерии, при сжимании челюстей можем воспринимать шум от сокращения m. stapedii, можем до известной степени воспринимать тяжесть своих членов, особенно при усталости, ряд кожных ощущений и т. под. Сосредоточение внимания и наблюдение в указанном направлении может обнаружить множество ощущений, сознавание которых несвойственно здоровому человеку, почему они должны представиться ему новыми и могут получить в его глазах особое значение и вызвать беспокойство; надлежащее об'яснение явления в таких случаях принимается соответствующим образом. Аналогичное описанному наблюдается, напр., при пользовании неопытного наблю-

 

Пожалуйста, пожалейте, пришлите какого-нибудь лекарства или скажите, в какой больнице можно ожидать помощи. Так как болезней очень много, то узнать очень трудно в точности. Пожалейте, я ужасно бедный.

Покорнейше прошу сообщить и осмотреть, не имеется ли у меня внутренней болезни по заболеванию почек, легких, сердца, кишек или дыхательных органов. Пожалейте, сообщите, могу ли я надеяться на выздоровление и какое принимать лекарство и куда обратиться. Мне сказали в N. обратиться к Вам и говорили, болезнь опасная. Посмотрите у меня половой орган (червь), он у меня совсем исчез, болел четыре раза - происходила страшная опухоль и белые пятна. Пожалейте, ужасно я бедный; приехал специально за этим. Сколько времени принимать лекарство и выдадут ли мне лекарство в N., так как ждать ужасно долго, будут ли выдавать для продолжения".

"Пожалейте".

 

Другое письмо принадлежит пожилой особе, по профессии учительнице; приведу из него тоже выдержки.

 

"Тяжело у меня на душе сегодня. Не могу удержаться от слез, плакала утром и сейчас плачу. Но не от тоски плачу я, не от раздражительности, а от скуки физической и нравственной. Вчера вечером мне было опять нехорошо, опять был один из тех мучительных приступов, которых я так боюсь; дрожу при одной только мысли, что приступы эти будут повторяться еще и еще; а пока меня мучит сердце, их не может не быть. В сердце у меня постоянно тяжелые ощущения - я постоянно ощущаю его в себе, точно оно разрослось у меня и с правой стороны к чему-то прилипло там внутри, болит физической болью, немеет и дрожит; слышу каждое его биение, оно бьется в глазах и висках и в темени и в спине, в особенности же сильно в ушах и в кончиках пальцев; качается, как весы, то слева направо, то сверху вниз, то быстро-быстро, то медленно. У меня постоянное ощущение смерти во всем теле; это не страх, а чисто физическое ощущение, мучительное до крайности. Оно отнимает у меня способность свободно двигаться, я точно качаюсь и, падаю, и все вокруг меня качается; не могу и стоять долго и сидеть прямо, не прислоняясь и не облокачиваясь, - кружится голова, и я опять качаюсь и падаю и точно уже слышу шум, который произвожу, падая. Все эти ощущения не дают мне и заниматься чем-либо; не могу ни шить, ни вязать, как другие больные. Читать тоже не могу: у меня нет активного внимания, и мне трудно сосредоточивать свои мысли на чем-нибудь; приходится сильно напрягать внимание, я скоро устаю. В голове постоянный гул, шум и свист, она тяжелая, стянутая и часто болит. Боль жгучая, летучая. Закрывая глаза, чувствую, что болит темя, а открывая их, ощущаю боль во лбу или затылке, а в темени ее уж нет. Когда ощущения в сердце усиливаются, мне делается нехорошо - я умираю. Во всем теле, в особенности в сердце, ушах, глазах, во лбу и в руках во время этих приступов такая масса ощущений, что я теряюсь совсем, все во мне путается, чувствую ясно только одно - умираю; сердце качнется еще раз и остановится совсем. Но вот сердце начинает биться сильнее, все ощущения в теле становятся слабее, и я прихожу в себя и тут же засыпаю........

Но бывает, что в сердце становится тише, ощущения ослабевают настолько, что чувствую себя бодрее и крепче, как физически, так и нравственно, и тогда я могу и говорить, и пошутить, и посмеяться, но очень скоро устаю от всего этого".

 

Оба приведенных примера настолько характерны, что не требуют пояснений; следует обратить внимание, что во втором случае дело идет не только об обостренном восприятии ощущений, но и о развитии у больной ряда парэстезий, свойственных истеричным и значительно переоцениваемым. Вообще, пар-эстезии занимают существенное место в патологии душевных болезней.

Известное значение имеет также иррадиация или распространение ощущений, наблюдаемая и у здоровых и заключающаяся в распространенном локализировании различных ощущений; один из примеров иррадиации представляет зубная боль, когда источник боли ограничивается одним зубом, а у больного получается впечатление, что болит вся челюсть, при чем нередко он даже не в состоянии определить, который именно зуб болит. Иррадиирующие восприятия могут являться источником бредовых идей.

Одним из редких случаев иррадиирующих ощущений являются audition и vision coloree, т. наз. синэстезии, (Beaunis, Binet, Brucke, Flournoy) 352); когда раздражение органов чувств вызывает одновременно зрительные восприятия, то это явление известно под названием синопсии или фотизм; явление audition coloree или цветного слуха заключается в окрашивании слуховых впечатлений в различные определенные цвета, в некоторых случаях чрезвычайно сложные и красивые; исполнение музыкальной пьесы может в отдельных случаях поглощать внимание больного не столько возникающими при этом слуховыми впечатлениями, сколько одновременно развивающимися цветовыми; vision coloree чаще всего проявляется в окрашивании букв и слов читаемого текста в определенные цвета. Возможны депрессивные состояния: https://psycholog-dubnova.ru/depression/ . Рассматриваемое явление встречается редко, преимущественно у лиц, страдающих истерией, у эпилептиков, особенно в периоде, предшествующем приступу. Иррадиация ощущений несомненно имеет значение и при развитии галлюцинаторных явлений. Аналогичное распространение ощущений со стороны других органов чувств - вкуса, обоняния, осязания - встречается реже.

 

Bruhl описал случай, относящийся к двум братьям Nussbaumer, у которых при слушании музыки возникали цветовые ощущения, при чем каждому музыкальному тону соответствовал определенный цвет; молодые люди должны были отказаться от посещения концертов, так как обилие возникавших при этом цветовых впечатлений приводило их в сильное возбуждение 359).

 

Чрезвычайно существенное значение в патологии душевного расстройства принадлежит обманам органов чувств, т. наз. галлюцинациям или фантазмам и иллюзиям; самый термин "галлюцинация" обозначает "ошибку", "погрешность", "обман". Деление таких обманных и ошибочных восприятий на галлюцинации и иллюзии установлено Esquirol'ем 344)  и с тех пор представляется общепризнанным и общепринятым в учении о душевных болезнях; слово "галлюцинация" впервые введено в психиатрическую литературу Sauvages'ем, но содержание этого понятия сначало не было столь определенным, как это получилось при дальнейшей разработке вопроса. Галлюцинации и иллюзии, как явление, известны в истории всех народов с незапамятных времен; им всегда придавалось особое значение, они и до настоящего времени известны под названием "видений" и "откровений", и до настоящего времени им придается не только в народных массах, но и среди людей образованных, особое, иногда пророческое значение. Научное определение понятия, конечно, явилось гораздо позднее.

Естественно-историческое миросозерцание не принимает приведенных взглядов, рассматривая галлюцинации, как результат нарушенной душевной деятельности; содержание галлюцинаций не дается откуда-то извне, не является для переживающего галлюцинацию новым, незнакомым, но черпается из психического запаса человека; неожиданным и новым для галлюцинирующего может представиться самый феномен и те сочетания представлений, которые в его содержании обнаруживаются.

Однако, галлюцинация не есть простое представление, не ecть только воспоминание или воспроизведение, так как последние не носят чувственной окраски, доводящей их до степени восприятия, как реальных предметов. Вот почему галлюцинация может быть определяема, как восприятие чувственных признаков идеи (Brierre de Boismont)345), точнее, - идеи, представления с его чувственными признаками. Галлюцинация есть восприятие не существующего в данный момент пред лицом галлюцинирующего реального предмета. Корсаков *) определяет галлюцинации, как представления, соединенные с ощущениями, соответствующими таким предметам, которые в действительности в данную минуту не производят впечатления на органы чувств человека; несколько более точным представляется следующее определение: галлюцинация есть чувственное переживание прежнего восприятия без наличности соответствующего ему нового внешнего раздражения (Goldstein)346). Можно было бы привести еще несколько определений галлюцинаций, но все они представляются приблизительно тождественными, отличаясь лишь более или менее удачной и точной редакцией; по существу же все эти определения лишь варианты определения, данного еще Esquirol'ем**).

Иллюзиями называются ложные, неправильные, искаженные восприятия предметов реальной действительности 344) 347). Таким образом, галлюцинация или галлюцинаторное восприятие есть восприятие несуществующего в данное время и в данном месте, восприятие мнимое, а иллюзия - неправильное восприятие существующего или ложное восприятие. Указанным признаком галлюцинаторные восприятия резко отличаются от иллюзорных, хотя бывают случаи, когда провести резкую границу между теми и другими очень затруднительно и даже невозможно.

Самое давнее и естественное деление галлюцинаций, сохранившееся до настоящего времени, есть деление по органам чувств, в которых они развиваются; оно еще принято в одной из самых старых монографий о галлюцинациях, принадлежащей Baillarger 348). Галлюцинации разделяются на зрительные, слуховые, вкусовые, обонятельные, осязательные или, точнее, кожного чувства; сюда следует прибавить галлюцинации мышечного чувства и галлюцинации, связанные с мнимыми ощущениями во внутренних органах.

Восприятия галлюцинирующего обычно отличаются такой реальностью, что бесполезно бывает убеждать его в болезненном происхождении явления и в мнимом характере его впечатлений. Зрительные галлюцинации заключаются в видении не находящихся перед больным предметов и образов, напр., видение умершего родственника, видение Христа, божьей матери, ангела, диавола, различных зверей, гадов, насекомых; различных более или менее сложных картин или событий, неподвижных или меняющихся; видение собственного двойника и т. д. Галлюцинаторные восприятия настолько реальны, что за некоторыми исключениями больные убеждены в их действительном существовании и на замечание врача о мнимом характере явления нередко отвечают, что если это так, то необходимо признать, что и все находящееся вокруг - мебель, стены, люди и сам доктор - все это только кажущееся.

При слуховых галлюцинациях больные воспринимают несуществующие слуховые впечатления так, как если бы они действительно происходили; они слышат несуществующие звуки, музыку, шопот, слова, фразы, произносимые знакомыми или незнакомыми голосами, исходящими из различных частей помещения, в котором они находятся, из-за стен, из-под пола, с потолка, с ближ-

*) Корсаков, 1. с.221) т. I, стр. 154.

**) Esquirol, 1. с.344).

226

них и дальних расстояний, произносимые то тихо, то громко; содержание и интонация голосов могут быть самыми разнообразными - безразличными, повелительными, просительными, насмешливыми, издевающимися, приятными, угрожающими, мрачными, ругательными, неприличными.

При обонятельных галлюцинациях больные воспринимают различные запахи, напр., неиз'яснимо приятные ароматы и благоухания, запах копоти, падали, мертвечины, испражнений, половых органов, мочи. При вкусовых галлюцинациях больные жалуются на приятный или неприятный, отвратительный вкус во рту. Неприятные обонятельные и вкусовые галлюцинации часто заставляют больных отказываться от пищи. При осязательных и вообще кожных галлюцинациях иопытывается ощущение прикосновения к различным частям тела, - больного хватают за руки, за ноги, испытываются прикосновения к половым органам и т. под. Галлюцинации мышечного чувства приводят к ощущению особой легкости членов и всего тела или их тяжести, ощущениям непроизвольного движения языка и других членов. При галлюцинациях, связывающихся с внутренними органами, больные получают ощущения нахождения в них различных посторонних тел и предметов, о чем иногда и заявляют врачу.

Галлюцинации обонятельные, вкусовые, кожного и мышечного чувства, а также общего чувства, особенно трудно отличаются от иллюзорных восприятий, так как в указанных областях далеко не всегда бывает возможным исключить наличность реального раздражителя в форме легкого запаха, вкусового ощущения и парэстезий, неправильно оцениваемых больными. Галлюцинации, ограничивающиеся в своем проявлении областью одного из органов чувств, называются простыми галлюцинациями; наблюдаются, однако, случаи, когда галлюцинаторные восприятия распространяются на два и более органов чувств; при таком течении галлюцинаторного процесса мы встречается с сложными галлюцинациями. Галлюцинация может представляться сложной с самого начала своего возникновения, или она может усложняться по мере своего течения и развития.

 

Больной переживает видение, - к нему приближается его умерший родственник, он слышит его шаги, слышит его голос, испытывает прикосновение его рук и ощущает холод или тепло его тела, - постепенное развитие сложной галлюцинации.

Больная, постоянно жаловавшаяся на запах дыма и копоти, заявила, что она превратилась в копченого сига, - сочетание обонятельной галлюцинации с галлюцинацией кожно-мышечного чувства; та же больная испытывала превращение в волка, бегавшего по лесам и пожиравшего трупы детей.

Послушник одного монастыря, заявлявший о своей необычайной легкости и способности к летанию, выскочил из окна своей кельи для полета; по его словам, он испытывал не только легкость своих членов, но и ощущение воздуха, скользившего по его кожной поверхности; по счастью, келья находилась над подвальным этажом, и больной не разбился при падении на землю.

 

В развитии сложных галлюцинаций большое значение принадлежит самовнушению.

Галлюцинаторные восприятия, определение которых дано выше, при переживании которых больной обнаруживает такое отношение к ним, как к предметам и явлениям реальной действительности, в большинстве случаев не отличая одних от других, называются истинными галлюцинациями; этим названием устанавливается известная разнотипность явлений, охватываемых термином "галлюцинация", о которой мы еще будем говорить.

Галлюцинации наблюдаются у душевно-больных довольно часто, не одинаково часто при различных формах душевных заболеваний; при одних заболеваниях они очень часты, даже занимают центральное место (delirium tremens, amentia, dementia paranoides, paraphrenia, истерические и эпилептические психозы и др.), при других встречаются реже (маниакально-депрессивный психоз, прогрессивный паралич помешанных), при третьих почти не встречаются (psychasthenia, paranoia chronica). Количественное содержание галлюцинаций при различных формах душевных болезней нельзя всецело ставить в зависимость от формы болезни, так как при одной и той же форме душевной болезни наблюдаются в этом отношении весьма значительные колебания с количественной и качественной стороны, обусловленные степенью развития и силой болезненного процесса и индивидуальностью больного. Старая статистика Brierre de Boismont*) показала, что из 1146 душевнобольных галлюцинации и иллюзии были обнаружены у 725, т. е., около 63 %. Чаще всего встречаются слуховые галлюцинации, за ними по частоте возникновения следуют зрительные, далее кожные, обонятельные и вкусовые. Галлюцинации простые развиваются чаще сложных, обонятельные нередко сочетаются с вкусовыми, галлюцинации в двух органах чувств чаще, чем в нескольких; галлюцинации часто сочетаются с иллюзиями, носят смешанный характер.

 

Частота галлюцинаций у душевно-больных оценивается различно, в пределах от 30 - 80%**); вероятно, такие широкие колебания обусловливаются неодинаковыми взглядами наблюдателей, из которых одни относят к галлюцинациям явления, рассматриваемые другими иначе.

 

До сих пор мы описывали патологическое явление, известное, под названием истинных галлюцинаций; прилагательное "истинный" предусматривает заключение, что существуют еще явления, относимые к галлюцинаторным, подобные им, но в то же время чем-либо от них отличающиеся. Из описания галлюцинаций видно, что это есть психическое явление, протекающее в области интеллектуальных процессов воспроизведения и воображения, но в значительной степени снабженное чувственным, сенсориальным элементом; в противном случае галлюцинаторные восприятия не могли бы уподобиться восприятиям из реального мира. Еще Baillarger ***) расчленил обширную область галлюцинаций на галлюцинации, соответствующие нашему описанию, которые он назвал психосенсериальными или полными (истинные галлюцинации) , и на психические или неполные галлюцинации; вторые сходны с первыми в том отношении, что и те и другие возникают, как последствие несознаваемой душевной деятельности, независимо от воли данного лица; в то же время они резко отличаются от первых тем, что лишены чувственного элемента, будучи сходными с яркими картинами воображения. Психические галлюцинации по терминологии Baillarger были впервые подробно изучены русским психиатром Кандинским, описавшим и разобравшим их психологическую и клиническую картину в своей известной монографии349). Кандинский присвоил этим явлениям, весьма близким к галлюцинациям, но в то же время отличающимся от них, название псевдогаллюцинаций, ложных галлюцинаций; название псевдогаллюцинаций не принадлежит Кандинскому, оно заимствовано им у Hagen'а350), но оба автора соединяют с этим термином различное содержание. Нagen подразуме-

*) Brierrе de Boismont, 1. с. 345), р. 82-128.

**) Griesinger, 1 с. 5), S. 87.

***) Baillarger, 1. с 349), p. 368.

228

вает под псевдогаллюцинациями вообще психопатологические явления, ошибочно принимаемые за галлюцинаторные, как, напр., обманы памяти; в этом смысле он и характеризует их, как ложные галлюцинации; Кандинский же вкладывает в это понятие совершенно определенное содержание; он связывает с этим термином те случаи, в которых вследствие "суб'ективного возбуждения известных сенсориальных областей головного мозга в сознании являются весьма живые и чувственно до крайности определенные образы, которые, однако, резко отличаются для самого восприемлющего сознания от истинно-галлюцинаторных образов тем, что не имеют присущего последним характера об'ективной действительности, но напротив, прямо сознаются, как нечто суб'ективное, однако, вместе с тем, как нечто аномальное, новое, нечто весьма отличное от обыкновенных образов воспоминания и фантазии"*). Таким образом, псевдогаллюцинации Кандинского отличаются от настоящих галлюцинаций тем, что не имеют характера об'ективной действительности; псевдогаллюцинаторные образы не проецируются во внешнее пространство, вследствие чего и не рассматриваются самим псевдогаллюцинантом, как предметы внешнего мира; псевдогаллюцинаторные явления представляют собою как бы следствие галлюцинаторного процесса, не достигшего в своем развитии предела, необходимого для получения истинной галлюцинации. Кандинский поясняет**), что при псевдогаллюцинациях зрительные образы видятся внутренно, как при усилии воображения, даже могут несколько удаляться наружу, но не приводятся в соотношение с окружающими предметами; от образов фантазии псевдогаллюцинаторные образы отличаются тем, что не могут подобно первым изменяться по желанию галлюцинирующего, не могут изменять своего вида, положения, окраски, как это бывает при игре воображения, они рассматриваются такими, какими появились в сознании больного.

Название псевдогаллюцинаций или ложных галлюцинаций, как справедливо замечает и сам Кандинский, не представляется вполне точным; обладая существенными свойствами галлюцинаций, псевдогаллюцинации заслуживают скорее названия неполных галлюцинаций или галлюциноидов; последний термин выдвигает, между прочим, и автор; поэтому, не возражая особенно против деления галлюцинаций на истинные и ложные, как общепринятого, я предпочел бы ради стремления к более точному обозначению говорить о галлюцинациях и галлюциноидах.

 

Дальнейшая разработка вопроса о зрительных галлюцинациях и галлюциноидах в смысле их различия между собою существенно подвинута вперед Ноишевским 470); главное различие между теми и другими Ноишевский видит в том, что от галлюцинаторного образа можно отвернуться, тогда как от псевдогаллюцинаторного отвернуться нельзя, - он следует за движениями глаз и головы; это явление обусловливается тем, что псевдогаллюцинации являются, главным образом, производными сетчатки, а истинные галлюцинации - мозговой коры; справедливость этого допущения Ноишевский доказывает следующим образом: при зрительных представлениях зрительные впечатления соединяются в одно целое с двигательным актом, а при последовательных образах сетчатки такого соединения в сколько-нибудь прочной форме не происходит; чем больше сетчатковый образ предмета, тем крупнее он нам кажется и наоборот, чем меньше иннервация двигательного акком-

*) Кандинский, 1. с. 349), стр. 25-26.

**) Кандинский, 1. с. 349), стр. 45-46.

229

модативного акта, тем большим кажется предмет; так как последовательный образ, не может изменять своих размеров в сетчатке, то представление о величине его будет зависеть только от величины, иннервации двигательного аккоммодативного акта; этим об'ясняется, почему действительные предметы кажутся тем больше, чем они находятся ближе, а последовательные образы, наоборот, по мере приближения к глазу, уменьшаются, поэтому зрительные галлюцинации должны увеличиваться по мере удаления от больного, а галлюцинаторные образы уменьшаются, и обратно; подтверждение своей теории автор видит в примере, приводимом Кraft-Ebing'ом: мальчик видел мадонну в белом одеянии, сидящую на облаках; когда он увидел эту же мадонну, летавшею вокруг его указательного пальца, она имела миниатюрные размеры, - зрительный галлюциноид; в Творках один больной автора, увидел образ мадонны громадных размеров, пал на колени и наклонил голову, не смея смотреть на образ; когда он решился поднять голову, образ начал удаляться, делаясь все меньше и меньше, - зрительная галлюцинация.

 

Подобно тому, как галлюцинации различаются по органам чувств, в области которых они развиваются, различаются и галлюциноиды; однако, галлюциноиды, сравнительно легко устанавливаемые, как таковые, в области зрения и слуха, с большим трудом распознаются в других областях, в которых, как было указано, и галлюцинации не всегда бывает возможно отчленить от иллюзорных восприятий. Чаще всего приходится встречаться с зрительными и слуховыми галлюциноидами.

Зрительные галлюциноиды характеризуются тем, что они видятся внутренно, внутренним оком, как бы глазами, обращенными внутрь; это отсутствие проецирования во внешний мир, свойственное всем галлюциноидам вообще, присуще и галлюциноидам слуха. При слуховых галлюцинациях галлюцинаторные звуки воспринимаются так, как если бы они исходили из внешнего пространства; при слуховых галлюциноидах слуховые восприятия локализируются чаще всего в голове, больные слышат не телесным, а духовным ухом; эти "внутренние" голоса и другие звуковые явления бывают весьма разнообразными и живыми, но обычно они отличаются больными от галлюцинаторных голосов, смешиваемых с действительными; для об'яснения галлюциноидов больные нередко создают различные теории. При описании своих переживаний больные сами отмечают появление галлюциноидов независимо от их воли и желания, отличают их вынужденный характер. Галлюциноиды часто бывают навязчивыми, особенно это относится к слуховым галлюциноидам. Нередко больные ведут обширные разговоры с галлюциноидными голосами, - они предлагают им мысленно вопросы и получают ответы, иногда бывает наоборот, т. е., вопросы ставятся голосами; иногда галлюциноиды заключаются в повторении мыслей больного или в подсказывании мыслей; больные жалуются при этом на звучание мыслей, на двойное мышление, они думают, а мысли их громко повторяются, - на насильственное мышление, на мысленное говорение, на насильственное говорение365), как если бы кто-либо "иннервировал" их язык, заставляя его двигаться помимо их желания и участия (галлюцинации и галлюциноиды мышечного чувства); последнее явление SegIas 351) называет двигательными галлюцинациями, более подробное изучение их принадележит Cramer'у 352); по SegIas двигательные галлюцинации обнаруживаются и в других сложных процессах, напр., при письме. Приходится слышать также заявления больных, что они находятся под влиянием "беззвучных голосов", что они воспринимают внутренние, мысленные голоса, как бы слышат речь "души"; это явление выходит из области галлюцинаторных, до известной степени его подразумевал Baillarger под психическими галлюцинациями, его отметил также Griesinger*), рассматривая, как чрезвычайно живые представления.

Из галлюцинаций выделяются, как их разновидности, гипнагогические и внушенные или гипнотические галлюцинации. Первые наблюдаются в дремотном состоянии, в периоде перехода из бодрственного состояния в сон. Кандинский полагает, что все гипнагогические обманы органов чувств, уподобляющиеся сонным грезам, являются не галлюцинациями, а исключительно галлюциноидами**). В большинстве случаев это совершенно правильно, особенно, когда дело идет о галлюцинировании зрительном при закрытых глазах; но возможны и истинные гипнагогические галлюцинации (Hagen) ***), чего для отдельных случаев не отрицает Кандинский; развитие слуховых и других гипнагогических галлюцинаций не подлежит сомнению.

По внешней форме проявления следует отметить еще панорамические галлюцинации, обнаруживающиеся в области зрения и уподобляющиеся появляющимся перед зрителем панорамам; панорамы появляются в виде стойких картин или проходят, сменяясь одна другою, тянутся в виде ленты; истинные галлюцинации могут носить панорамический характер, но чаще это свойственно галлюциноидам; больные иногда сравнивают такие панорамы с картинами волшебного фонаря; панорамы бывают различных размеров: от натуральной величины до сильно уменьшенных, как при рассматривании предметов в перевернутый бинокль. Гипнагогические галлюцинации и галлюциноиды часто носят панорамический характер.

Лицам, приведенным в гипнотическое состояние, удается внушать различные галлюцинаторные восприятия; такие галлюцинации, достигающие у внушаемых лиц полного развития, относятся к истинным галлюцинациям. Различаются т. наз. отрицательные гипнотические галлюцинации; под отрицательными галлюцинациями подразумевается внушенное отсутствие восприятия действительно окружающих, находящегося под влиянием внушения, предметов; напр., данному лицу внушено не видеть кого-нибудь одного или нескольких из присутствующих в комнате лиц, не видеть дверей, стены или другого предмета, и поведение этого лица показывает, что оно в самом деле не видит упомянутых предметов. Конечно, описанное явление не относится к галлюцинациям в настоящем смысле слова, так как оно не представляется мнимым восприятием, а отсутствием восприятия, невключением в круг сознания чувственной группы "впечатлений"; поэтому самый термин "отрицательных" галлюцинаций может быть сохранен лишь условно, как передающий внешнюю форму явления, по существу же отрицательная галлюцинация есть внушенное невосприятие.

По своему содержанию галлюцинации носят различный характер; они могут быть содержания приятного и неприятного, устрашающего, религиозного, порнографического и др.; напр., больной воспринимает небесные мелодии, ароматы, благоухания; видит приближающиеся к нему чудовища, бросающихся на него зверей, слышит угрожающие ему и его близким голоса, испытывает запах и вкус падали, запах испражнений, связанный, напр., с пищей, испытывает видения ангелов, богоматери, святых; видит уродливые физиономии, дразнящие

*) Griesinger, I. с. 5), S. 102.

**) Кандинский, 1. с.349), стр. 50.

***) Hagen, 1. с. 350), S. 74.

231

его высовыванием языка и гримасами, а также различными непристойными словами; слышит самую неприличную ругань и т. д. В некоторых случаях слуховые галлюцинации приобретают повелительный или императивный характер, предписывая больному совершить тот или иной поступок, диктуя больному его поведение; нередко больные повинуются таким галлюцинаторным голосам и под влиянием их могут совершать нападения на окружающих, попытки покончить самоубийством и другие поступки, возможность учесть которые представляется крайне важной.

Иногда галлюцинации, особенно слуховые, приобретают навязчивый характер; больного постоянно беспокоят одни и те же голоса, задающие ему одни и те же вопросы, произносящие одни и те же слова и фразы; такая навязчивость крайне неприятна и даже мучительна для больных, нередко сильно их раздражает. Навязчивые галлюцинации особенно встречаются при парафрении и изредка при параное. Значительно реже наблюдаются навязчивые галлюцинации у больных, страдающих навязчивыми мыслями и представлениями; бывают случаи, что навязчивые мысли принимают характер навязчивых галлюцинаций; Seglas, различая эти два вида галлюцинаций, называет первые навязчивыми галлюцинациями (hallucinations obsedantes), и вторые - галлюцинаторными навязчивыми идеями (obsessions hallucinatoires)*)354).

 

Один больной жаловался, напр., что голос мучил его словом "тень"; "откуда и куда тень, а может быть она с левой стороны, а может быть она с правой стороны, куда она девалась и как это может быть, а может быть она над (предметом) или же на предмете" 353).

 

Навязчивые галлюцинации могут быть, как истинными галлюцинациями, так и галлюциноидами. Вообще, больные нередко испытывают одновременно и те, и другие; переход же галлюцинаций в галлюциноиды относится к числу явлений редких, но возможных; Кандинским **) эта возможность отрицается, но другими авторами такое явление наблюдалось.

Галлюцинаторные и псевдогаллюцинаторные образы бывают неподвижными, стационарными, но бывают также подвижными, изменчивыми; напр., галлюцинирующий может видеть неподвижно стоящую фигуру, но эта фигура в другом случае бывает полна движения - она может жестикулировать, обнаруживать оживленную и разнообразную мимику, может подвергаться различным превращениям. Изменчивость свойственна и иллюзорным восприятиям, сущность которых была определена выше; остановимся на них подробнее.

Иллюзия - неправильное, искаженное, ложное восприятие предметов окружающей действительности; причины искажения восприятий далеко не всегда лежат в болезненных свойствах воспринимающего, они могут заключаться и в особых свойствах окружающей среды, и в физиологических особенностях организма человека, будучи в известных случаях обязательными для каждого. Подобно галлюцинациям, иллюзии различаются по органам чувств, в области которых они происходят. По условиям возникновения предлагается делить иллюзии на физические, физиологические и психические ***).

*) Goldstein, 1. с. 346), S. 1050-1054, Кандинский, 1. с. 349), стр. 40. Seglas, 1. с.351).

**) Кандинский, 1. с. 349), стр. 150. Руднев, 1. с. 353), стр. 668.

***) Sylly, 1. с. 347). Kraft-Ebing, 1. с. 4), стр. 145.

232

К физическим иллюзиям относятся такие, условия возникновения которых заключаются в физических свойствах внешней среды; сюда относятся, напр., миражи, обусловленные отражением в воздушных средах предметов и местностей, находящихся на далеком расстоянии; палка, опущенная в воду, кажется переломленною, вследствие разницы в преломляемости лучей света в воздухе и воде; стереоскопические изображения воспринимаются, как телесные; такими иллюзиями полны произведения художников, изображающих телесные предметы в плоскости полотна; сюда относится впечатление движения предметов, испытываемое едущими по железной дороге, вместо впечатления собственного движения мимо этих предметов; сюда относится иллюзия разделения во времени молнии от грома, обусловленная различной скоростью распространения световых и звуковых волн.

К иллюзиям физиологическим относятся восприятия, вызванные различными несоответствующими раздражениями периферических аппаратов органов чувств, отвечающих на эти раздражения специфическим образом. Сюда относятся, напр., световые явления, развивающиеся при закрытых глазах, особенно., при надавливании на глазные яблоки, мелькание искр в глазах, световые явления при раздражении зрительных нервов электрическим током, воспалительным процессом; различного рода шумы, свист и звон в ушах, вызываемые воспалительными, электрическими и другими раздражениями слухового аппарата. Подобные иллюзорные восприятия свойственны и здоровым и душевно-больным людям. Однако, у душевно-больных при условии изменения деятельности сознания физиологические иллюзии приобретают физио-патологический характер и оцениваются особым, болезненным образом; так, напр., больной, страдающий множественным невритом с психическими явлениями (болезнь Корсакова), заявляет, что его ноги пронизаны раскаленными железными прутьями или сделаны из стекла; хронический кокаинист жалуется, что у него под кожей ползают насекомыя, а перед глазами летают змейки (иллюзорное восприятие mouches volantes) *).

К физиологическим иллюзиям относятся многочисленные примеры, т. наз. зрительных иллюзий Muller-Lier'a 357-358).

 

Зрительные иллюзии Muller-Lier'а, названные так по имени автора, впервые их описавшего, суть геометрическо-оптические иллюзии, основанные на том, что зрительному аппарату приходится при сравнительной оценке величины и взаимоотношения различных тождественных фигур производить различное количество мышечной работы; это различное количество работы зависит от того, что сравниваемые фигуры и линии снабжены рядом посторонних придатков, от которых при сравнении фигур мы не можем отрешиться, вследствие чего и приходим к неправильному, иллюзорному выводу; стоит удалить препятствующие сравнению придатки, как оценка фигуры производится правильно. Многочисленные примеры таких иллюзий можно найти в сочинениях Wundt'a**) и Sanford'a 355).

 

Различные геометрическо-оптические иллюзии были предложены многими авторами. Рисунки 12 и 13 представляют два примера зрительных иллюзий. На рис. 12 одна из двух равных прямых кажется короче другой потому, что концевые придатки этих линий направлены в противоположные стороны: в одном случае они ограничивают прямую, а в другом движение глаз следует за придатками, ее продолжающими; на рис. 13 параллельные линии производят впечатление сходящихся и расходящихся, благодаря пересекающих их рядам коротких взаимно-перпендикулярных параллельных линий; здесь обман восприятия и оценка взаимного отношения линий зависит от условий перспективы, обусловленных рядами коротких, взаимно пересекающихся линий.

*) По имению Pick'a 377) источником галлюцинаторных, вернее, иллюзорных явлений у душевно-больных могут служить энтоптические восприятия собственного кровообращения, развивающиеся при некоторых патологических условиях.

**) Wundt, 1. с.108), вып. X, стр. 669 и далее.

 

Психические иллюзии обусловливаются психологическими причинами, заключающимися в нарушении деятельности внимания, памяти, чувственного тона, отчетливости ассоциативного процесса и ясности сознания. У здоровых такие иллюзии бывают, как эпизодическое явление, тотчас исправляемое, у душевно-больных они могут принимать резко выраженный постоянный характер и отличаются разнообразием, обширностью и обилием. Напр., охотник, напряженно ожидающий перелета утки или вальдшнепа, стреляет по пролетающему воробью; с нетерпением ожидая кого-нибудь, принимаем постороннее лицо за знакомое, несмотря на незначительность сходства; человек, склонный к аффекту страха, в сумерках принимает висящее на вешалке платье за забравшегося в комнату вора. Поэзия и литература изобилуют описанием подобного рода иллюзий ("Лесной царь", "Ожидание" Шиллера, "Вурдалак" Пушкина, "Дон-Кихот" Сервантеса) .

Рис. 12.

Рис. 13.

 

Во время февральской революции студент, ехавший на автомобиле, вдруг услышал раздававшиеся крики "ура"; он остановил машину, чтобы определить, откуда несутся крики, но они прекратились; поехал снова, и крики возобновились; дальнейшие остановки машины убедили его и его спутников, что крики были связаны с шумом машины, являясь слуховой иллюзией.

 

Психические иллюзии душевно-больных, как уже сказано, носят особый, патологический характер, обусловленный болезненным расстройством процессов мышления и чувства. Больной слышит голоса в шуме падающего дождя, в журчании текущей воды, похоронное пение в шуме колес, ритмическую брань в тикании часов, в шагах проходящего мимо него человека; подходящие к нему люди - диаволы с горящими глазами и с рогами, они скалят зубы и корчат рожи, лица меняются, меняются и головы, напр., человеческая голова заменяется ослиной, головой быка, вообще, происходят метаморфозы.

 

Одна пожилая особа, страдавшая долгое время алкоголизмом, в тикании часов слышала обращенные к ней слова: "Пашка дура". Несмотря на настойчивое лечение, эта слуховая иллюзия сохранила хронический характер.

 

К области иллюзорных восприятий относятся встречающиеся иногда у больных явления макропсии, т. е., видение предметов в увеличенных размерах, и микропсии, когда предметы кажутся уменьшенными 356-359).

Это явление отмечалось при прогрессивном параличе, белой горячке, эпилепсии, истерии, и находится, вероятно, в соотношении с нарушением оценки работы глазных мышц *).

Иногда сразу бывает довольно трудно отличить живые иллюзии от галлюцинаций; дело выясняется тщательным анализом явления; нередко у одного и того же больного наблюдаются и галлюцинации и иллюзии. Являясь искаженными восприятиями раздражителей, исходящих из мира реальной действительности, иллюзии должны до известной степени подчиняться законам этой действительности; как на пример такого подчинения, можно указать на удвоение иллюзорных зрительных восприятий при рассматривании их сквозь трехгранную призму. Окрашивание цветными стеклами, удаление при рассматривании в большие стекла бинокля; галлюцинации при этом не удваиваются, что может служить одним из признаков для дифференциального распознавания; встречающиеся в литературе заявления об удвоении галлюцинаторных зрительных образов при рассматривании их сквозь призму недостаточно обоснованы и об'ясняются влиянием внушения, самовнушения и неточно установленным распознаванием.

Галлюцинации и иллюзии могут быть односторонними, т. е., развиваться в одной половине поля зрения, слышаться одним ухом; это явление наблюдается очень редко и описывается обычно при центральных (органических и функциональных) поражениях нервной системы, нарушающих ее парную функцию, а также при периферических поражениях, нарушающих функцию одного из парных органов чувств (чаще иллюзии); в последнем случае особенно следует помнить о необходимости обращать внимание на состояние периферического воспринимающего аппарата, болезненное состояние которого может явиться источником обмана чувств; при таком исследовании обнаруживается, напр., серная пробка или катарральный процесс в одном ухе; после удаления пробки и излечения катарра слуховые явления прекращаются. Pick 356) описал случай односторонней слуховой галлюцинации при органическом поражении головного мозга, сопровождавшемся гемианопсией и глухотой на слова, он же описал редкий случай комбинации односторонних зрительных и слуховых галлюцинаций у молодой девушки, страдавшей истерией с половинной анэстезиеи органов чувств; с восстановлением чувствительности галлюцинации у нее прекратились. Очень интересен случай Pick'а, в котором больная, слышавшая голоса одним ухом, начала слышать их и другим после удаления из него серной пробки, что автор об'ясняет влиянием внушения. Случаи односторонних галлюцинаций описаны и другими авторами 366). Галлюцинации принято характеризовать, как обманы органов чувств, как мнимые восприятия; такая психологическая характеристика не представляется точной потому, что воспринимается то, что находится перед нами, действует в качестве раздражителя на органы чувств, галлюцинаторные же образы не обязаны своим происхождением действующему в данный момент внешнему раздражителю; поэтому принятая характеристика справедливее для иллюзий, при которых имеется налицо внешний раздражитель, чем для галлюцинаций. Психологический источник галлюцинаций лежит в интеллектуальных процессах памяти, воспроизведения, в ассоциативном процессе, которые под влиянием быстро проходящих или длительно действующих патологических условий работают особенно интенсивно и живо,

*) Cramer, 1. с. 352); s. 26.

235

при чем образы их выходят за пределы яркого воображения, приобретая чувственную окраску. Таким образом, галлюцинаторный процесс следует признать процессом интеллектуальным по преимуществу*); при обычных условиях чувственный элемент воспроизведений бывает выражен слабо, при развитии галлюцинаторного процесса он выступает отчетливо. Эмоциональная сторона душевной жизни также имеет значение в развитии галлюцинаций; известно, что галлюцинации легко развиваются при аффективных состояниях (аффект страха, религиозный экстаз); появлению галлюцинаций, особенно зрительных, часто предшествует эмоциональное состояние, близкое чувству страха; однако, у хронических, привычных галлюцинантов эмоция нередко отсутствует; следовательно, изменение чувственного тона, представляясь важным условием для развития галлюцинации, в то же время не есть условие неизбежное; эмоция предрасполагает к галлюцинаторному процессу, облегчает его развитие; сделавшись повторным, привычным, галлюцинаторный процесс легко возникает и без связанной с ним эмоции. Галлюцинации возникают непроизвольно: галлюцинацию не удается вызвать волевым усилием, не удается ее и подавить. Состояния болезненного изменения сознания - помрачения, затуманения, сужения сознания - другое важное условие для развития галлюцинаций; отсутствие влияния подавляющей и исправляющей деятельности сознания, в смысле облегчения возникновения галлюцинаторных явлений, вполне естественно; привычное развитие галлюцинаторного процесса может протекать почти без изменения деятельности сознания, с другой стороны, мы видим, какие живые картины разыгрываются перед глазами спящего человека, и как живо они им переживаются. Галлюциноиды обычно протекают без резкого нарушения эмоциональных процессов и сознания.

Какое важное значение для возникновения галлюцинаций имеет понижение деятельности сознания, видно также из явления галлюцинаций гипнагогических и внушенных в состоянии гипноза. Можно ли сказать, что наличность галлюцинаторного процесса есть несомненный признак душевной болезни? Этого сказать нельзя. Весьма многие душевные болезни сопровождаются галлюцинациями, но галлюцинации могут возникать и не у душевно-больных. Они могут возникать там, где даны условия для их развития, т. е., где имеется особое состояние интеллектуального процесса, наличность эмоции и изменение сознания; в качестве эпизода такие состояния могут возникать под влиянием различных причин у лиц, не страдающих душевной болезнью, но нервных, впечатлительных, с неустойчивой нервной системой; раз условия, необходимые для возникновения галлюцинаций, создаются эпизодически, то, конечно, и самые галлюцинации у не душевно-больных могут развиваться лишь эпизодически. Несомненно, условия изменения душевной жизни, необходимые для развития галлюцинаторного процесса таковы, что лицо, их переживающее, в это время не может быть признано находящимся в нормальном состоянии; однако, галлюцинаторный эпизод проходит, и признаки патологического состояния исчезают; в таких случаях нельзя признать наличности душевной болезни, но нельзя признать и душевной нормы; поэтому неправильно говорить, как это часто делается, что галлюцинации бывают не только у душевно-больных, но и у душевно-здоровых, а следует при-

*) Goldstein, 1. с. 346), S. 592-618. Руднев, 1. с. 353).

236

знать, что галлюцинации, вообще представляющие один из признаков душевного заболевания, могут возникать эпизодически у лиц, не обнаруживающих симптомов душевной болезни, но переживающих в это время существенные уклонения от душевной нормы. Ниже будут приведены примеры, подтверждающие сказанное.

Кроме душевных болезней со всеми действующими при них факторами, галлюцинации могут вызываться состоянием истощения при голодании, при изнуряющих болезнях; они вызываются эндогенными отравлениями (самоотравление организма) и отравлением различными наркотическими ядами, как алкоголь, опий, морфий, гашиш, кокаин и др.; давно известно, что отравление мухоморами вызывает обильные и живые галлюцинации. Наркотические вещества могут легко вызвать галлюцинирование при существующем к нему расположении, а также усилить уже возникшие галлюцинации. Мне известен случай появления галлюцинаций у расположенного к ним лица после приемов бромурала; приемы трионала, напротив, подавляли галлюцинации.

Еще старыми авторами отмечено, что галлюцинации легче развиваются в темноте и часто прекращаются при освещении комнаты. Это относится к иллюзиям, особенно к зрительным, и представляется вполне понятным.

Содержание галлюцинаторных явлений бывает нередко чрезвычайно своеобразным и неожиданным; это об'ясняется тем, что оно проистекает обыкновенно из психического запаса несознаваемой сферы душевной деятельности; бывает очень трудно установить вследствие этого в некоторых случаях психологические мотивы содержания галлюцинаторных образов, имеющего связь с различными скрытыми психологическими комплексами. Вообще же приходится наблюдать, что содержание и характер галлюцинаций находится в известном соотношении с психическим тоном, переживаемым больным. Так, больные, переживающие эмоции тоски, страха и других астенических аффектов, находящиеся в состоянии душевного угнетения и подавленности, испытывают галлюцинации неприятного, устрашающего и даже ужасающего содержания; другому больному, не переживающему тяжелых аффектов, галлюцинаторные голоса просто задают безразличные вопросы или делают малоинтересные сообщения. Галлюцинаторные образы локализируются во внешнем пространстве в различных направлениях; при их обилии они могут быть всюду - на полу, на столе, на окнах, в воздухе, как это случается при белой горячке (delirium tremens). Но обыкновенно больные, особенно страдающие слуховыми галлюцинациями, определенно указывают направление, из которого исходят галлюцинаторные голоса: то они идут откуда-то из пространства, то из-под пола, с потолка, из стен; клинические наблюдения учат, что для локализации галлюцинаторных явлений большое значение имеет направление внимания, б. ч. пассивного характера; если внимание больного было случайно направлено в известную сторону, если в этой стороне появились первые галлюцинации, то понятно, что внимание больного направляется в эту сторону и впоследствии, и таким образом устанавливается преобладающая пространственная локализация галлюцинаций у данного больного; однако, эта локализация нередко меняется. Особенно поучительны в рассматриваемом отношении слуховые галлюцинации, связанные с различными областями тела больного (живот, рука, нога и т. д.); в этих случаях голоса исходят из той области, с которой связано внимание больного или вследствие какого-либо ошущения в этой области, или в зависимости от просьбы обратить внимание на эту именно область. В литературе описан случай, в котором больной, слышавший галлюцинаторные голоса извне, после перенесенного воспаления брюшины начал локализировать их внутри живота (Мержеевский) 360). Направление иллюзорных восприятий всецело определяется локализацией источника, привлекающего внимание больного, и меняется с изменением положения источника; так, иллюзорные голоса раздаются в шуме колес, в тикании часов, в шуме шагов, в шуме ветра, падающих дождевых капель, в жужжании мухи и т. д.

Галлюцинаторные явления протекают так, как если бы галлюцинирующий переживал реальные восприятия; в результате такой реальности галлюцинаторных образов большинство больных принимает их за действительные, не обнаруживая к ним критического отношения; больные не в состоянии путем волевого усилия исправить, подавить галлюцинаторный образ. Итак, одно из существенных свойств галлюцинаций заключается в их полном уподоблении действительным восприятиям, доходящим до того, что, напр., зрительные галлюцинаторные образы заслоняют реальные предметы; вполне естественно, что в этом и заключается главная причина смешивания больными галлюцинаций с действительностью; но это не единственная причина явления: другая причина лежит в измененной деятельности сознания галлюцинантов, которое может быть помраченным, затемненным, суженным, что неизбежно связывается с понижением и падением критического отношения к окружающему и к собственной личности; при таких условиях понятно, что не только галлюцинаторные, но и галлюциноидные и иллюзорные явления нередко воспринимаются больными в качестве действительных. Второе характерное свойство галлюцинаторного процесса заключается в том, что он связан с овладением, направлением внимания больного; развивающаяся и разнившаяся галлюцинация неизбежно привлекает внимание галлюцинирующего, б. ч. поглощая его всецело, во всяком случае, в значительной его части. Два указанных психологических свойства галлюцинаций - невозможность их исправить и вынужденное привлечение внимания - представляют общие, характерные черты галлюцинаций*).

 

Самопроизвольное возникновение галлюцинаций относится к их характерным свойствам; но в редких случаях мы встречаем способность произвольного вызывания галлюцинаторных образов; в литературе известен случай английского живописца Reynolds'a, но в виду давности и недочета некоторых сведений он недостаточно поддается анализу, особенно со стороны способа вызывания образов и отнесения их в группу галлюцинаций или галлюциноидов; но в моем распоряжении находится другой случай, предоставленный мне д-ром И. Н. Спиртовым, отчасти знакомый и мне; самое ценное в этом случае то, что об'ектом наблюдения является тоже врач-психиатр, охотно шедший навстречу, в смысле ответа на интересовавшие нас вопросы. Этот врач, отягощенный психопатическим расположением, с детства был подвержен галлюцинаторным переживаниям, которые в некоторые периоды его жизни были чрезвычайно обильными: с течением времени у него появилась возможность вызывания зрительных образов или "думой" о предмете с устремленными в пространство глазами, без примеси волевого усилия, или с участием напряженно сосредоточенного внимания и воображения предмета в определенном месте, что надежнее, но это место не должно отстоять далеко и не должно совпадать с границей помещения, со стеной; вызванные образы, вспыхивая сразу и в деталях, остаются неподвижными; усилием воли можно с трудом вызвать у них кивок головы, улыбку, которая и сохраняется; при всяком

*) Wernicke, 1. с. 230а), S: 114-208.

238

движении, напр., если встать, с места или только повернуть голову, волевые галлюцинации исчезают; продолжительность галлюцинаций незначительна, приблизительно до 1 мин., содержание их ограничено предметами, почему-нибудь живо интереоовавшими галлюцинировавшего. 

Из приведенного описания видно, что волевое напряжение принимает участие в возникновении зрительных образов, несомненно выходящих за пределы воображения; однако, нестойкость этих образов, их непрочность, ограничение их известным расстоянием от галлюцинирующего заставляет скорее отнести их к галлюциноидам. По всей вероятности, к этой же категории явлений относятся и галлюцинаторные образы Reynolds'a. У лиц, страдающих белой горячкой (delirium tremens), в большинстве случаев удается вызвать галлюцинаторные явления в области зрения в периоде болезни до появления галлюцинаций и в течение нескольких дней после прекращения галлюцинаций. Впервые на это было обращено внимание Liерmanоm 362), предложившим способ легкого, медленного, повторного надавления на глазные яблоки. Позднее Rieger и Reichardt 363) предложили более простой и легкий способ для той же цели: они предлагают больному смотреть на освещенный гладкий лист белой бумаги; при этом на листе появляются различные образы, иногда даже и цветные, более или менее живо сменяющиеся. Произведенная проверка подтвердила наблюдение Reichardt'a и выяснила его значительное постоянство; вместе с тем выяснилось, что развивающиеся мелкие картины вернее рассматривать, как иллюзии, в основе которых лежат mouches volantes и теневые неровности бумаги 364). При других галлюцинаторных формах и у алкоголиков без явлений белой горячки опыт Reichardt'a обычно не удается.

 

Отношение галлюцинанта к галлюцинациям не всегда лишено критики; чаще всего критическое отношение возникает по окончании галлюцинации или после выздоровления от душевной болезни; оно бывает и во время галлюцинирования, если сознание не изменено резко и не исключена ассоциативная деятельность; чаще всего критическое отношение к галлюцинациям обнаруживается у лиц, перенесших душевное заболевание, но сохранивших способность галлюцинирования, не освободившихся от нее, или при начале повторного заболевания, при возобновлении галлюцинаторного процесса у лиц к нему расположенных, напр., после приема наркотических средств. Отличить галлюцинаторные образы от действительных помогает несоответствие их с условиями места и времени (видение умершего или отсутствующего лица), а иногда галлюцинанты научаются оценивать то особое, тяжелое, неприятное, близкое к эмоции страха состояние, которое может предшествовать и сопровождать галлюцинирование; при зрительных галлюцинациях приближение к галлюцинаторным образам обычно приводит к их расплыванию и исчезновению. Критическое отношение к галлюцинациям может исчезать под влиянием реального характера и содержания последних, для понимания же различных возникающих при этом несообразностей больные придумывают более или менее правдоподобные об'яснения; напр., слыша голос знакомого, но отсутствующего лица, говорят, что это лицо вернулось, но скрывается; увидев на улице родственника, которого там не было, больной говорит, что эта встреча отрицается намеренно и т. под.

Если душевно-больные и вообще галлюцинанты смешивают галлюцинации с действительностью, то бывают случаи обратные, когда лица, страдающие галлюцинациями и критически к ним относящиеся, лишь с большим трудом могут решить вопрос, - не являются ли воспринимаемые ими образы галлюцинаторными; не всегда решение этого вопроса бывает легким.

 

Один врач, испытывавший временами галлюцинации, рассказал следующий эпизод из своей жизни. Однажды к нему пришел известный ему больной, страдавший уже не раз приступами белой горячки с обильными галлюцинациями; на этот раз он находился в периоде усиленного отравления алкоголем и жаловался на возобновление галлюцинаций: "когда я шел к Вам, доктор, вдруг я увидел, что на дороге лежит рыба; я даже поднял ее и принес с собою, она лежит на столе". Посмотрев на стол, врач действительно увидел лежавшую на столе рыбу, но зная, что он сам переживает период, несвободный от галлюцинаций, он не мог решить, рыба ли лежит на столе, или он сам галлюцинирует; сознание такой неуверенности в оценке собственных восприятий было ему крайне неприятно; пришлось подойти, пощупать рыбу и порезать ее ножом, чтобы убедиться в ее подлинности. Оказалось, что больной подобрал рыбу, упавшую с воза проезжавшего торговца.

 

Так как галлюцинаторные образы в громадном большинстве случаев оцениваются больными, как реальная действительность, то и отношение к ним больных и поведение их определяется этой оценкой. Для врача важно установить не только наличность, но и характер галлюцинаций у больного; важно это для диагностических целей и для целей ухода за больными: соответствующим содержанием галлюцинаций могут быть вызваны поступки небезразличные для окружающих и для самого больного; под влиянием галлюцинаций совершаются неожиданные нападения на окружающих, бывает отказ от пищи, попытки самоубийства и другие поступки, возможность которых желательно предвидеть, чтобы их предупредить. Нередко больные сами рассказывают о своих галлюцинациях, тогда дело ознакомления с ними значительно упрощается, но это случается далеко не всегда, напротив, нередко больные ничего не говорят о своих галлюцинациях, а иногда под влиянием различных болезненных соображений, напр., под влиянием запрещения со стороны галлюцинаторных голосов, тщательно их скрывают. Наблюдение за больными устанавливает ряд признаков, по которым можно бывает заключить не только о наличности галлюцинаций у данного больного, но даже высказаться приблизительно о их содержании; эти признаки, по которым наличность галлюцинаций устанавливается, помимо заявлений со стороны больного, чисто наблюдательным путем, носят название, об'ективных признаков галлюцинаций 381); об'ективные признаки являются следствием отношения больного к галлюцинациям и его поведения в связи с галлюцинациями и в зависимости от них; об'ективные признаки выражаются в особенностях поведения, мимики, позы и жестикуляции больного, не находящихся в соответствии и зависимости от окружающей его обстановки. Так, видно, что больной присматривается к чему-то, щурит глаза, удивленно пожимает плечами; иногда изменяется ширина зрачков; бывают случаи, что напряженное присматривание к галлюцинаторным образам продолжается часами в течение дней и недель, что вызывает гиперемию кон'юнктив и болевые ощущения в глазах; у хронических галлюцинантов появляются морщины около глаз; при галлюцинировании следует обращать внимание на выражение лица больного, на произносимые им слова, на жесты и все его поведение, чтобы заключить о содержании галлюцинаций; так, молитвенная поза, созерцательное выражение лица, другие внешние черты религиозного экстаза дают определенное указание относительно характера галлюцинации. Больной внимательно прислушивается к несуществующим звукам, поворачивая голову в их направлении, он шевелит губами, что-то шепчет, кивает головой утвердительно или отрицательно, задает вопросы, как бы ведет беседу с отсутствующим лицом; отмечают, что у больных, страдающих хроническими слуховыми галлюцинациями, вследствие постоянного сокращения при напряженном слушании мышц, двигающих ушную раковину вперед, образуются складки в этой области. На лице больного гримаса отвращения, он закрывает нос, старается меньше дышать, - можно думать о галлюцинации неприятного запаха; при обратном ощущении больной глубоко втягивает воздух, ноздри его расширены, лицо выражает удовольствие; больной отплевывается, гримасничает, отказывается от пищи - галлюцинация скверного, неприятного вкуса; больной глотает слюну, причмокивает, двигает языком, как бы смакуя, - противоположные вкусовые галлюцинации. Нельзя перечислить вое признаки, по которым удается судить о наличности галлюцинаций у больного, поэтому я ограничился указаниями, из которых видно, в каком направлении следует наблюдать больного; результаты и выводы из наблюдения зависят от сообразительности и опытности наблюдающего.

 

Кроме описанных здесь галлюцинаций и иллюзий, есть разновидность, которой мы пока не коснулись, так как для психиатрии в тесном смысле слова она имеет второстепенное значение; это массовые галлюцинации и иллюзии, подробно рассматриваемые при изучении психологии и психопатологии толпы. В разное время описано много случаев таких галлюцинаций и иллюзий, некоторым из них придается историческое значение и даже пророческий характер, они повторяются изредка и в настоящее время, но далеко не всегда становятся известными. Как на примеры массовых обманов органов чувств, можно указать на видение воинами Константина Великого креста на небе с надписью "сим победишь"; можно указать на известную галлюцинацию шведского короля Карла XI*); массовые галлюцинации отмечены во время торжеств при открытии мощей Серафима Саровского361), они наблюдаются при спиритических сеансах.

Какие главные Факторы необходимы для возникновения массовых галлюцинаций и иллюзий? Необходимо известное состояние толпы, благоприятствующее возникновению галлюцинации. Как показывает изучение описанных в литературе случаев, это благоприятствующее состояние прежде всего заключается в аффективном настроении, владеющем толпой; аффект может быть различного характера, но масса должна быть настроена однородно и аффект должен достигнуть известной силы; такие аффекты развиваются при различных общих условиях, связанных с определенными обстоятельствами, при которых умами масс владеют однородные идеи и даже желания. При таких условиях особенно легко действует внушение и самовнушение, которое обычно и бывает вызывающим моментом для появления галлюцинации; достаточно бывает слова, даже намека для развития явления. Кроме аффектов, располагающих к появлению галлюцинаций, как религиозный экстаз, страх, благоприятствующими обстоятельствами являются состояния утомления и истощения, нередко наблюдаемые при этом (поход, богомолье, осада). В большинстве случаев массовые обманы органов чувств бывают массовыми иллюзиями, а не галлюцинациями. По окончательному описанию явления нельзя заключить, что оно виделось всеми именно так, как о нем рассказывают, потому что при передаче видения многими лицами возникает много дополнительных, чисто суб'ективных подробностей, которых ни подтвердить, ни опровергнуть нельзя, - получается "творимая легенда", которой впоследствии придается характер достоверности в мелочах, которые были отмечеяы отдельными лицами, но отнюдь не виделись всеми; если это не принимается во внимание при анализировании явления, то приходится недоумевать, каким образом яркая картина иллюзии или галлюцинации была воспринята всеми видевшими ее во всех подробностях одинаково.

 

Для иллюстрации всего сказанного о галлюцинациях, галлюциноидах и иллюзиях, обратимся к примерам.

 

Больной Г., 26 л., окончил университет по историко-филологическому факультету. Находился в клинике с сентября 1916 г. по июль 1917 г. Больной заявляет, что приблизительно с 1914-1915 года он находится в "сомнамбулическом" состоянии, благодаря воздействию на него многих знакомых, ученых, психиатров и художников. Все эти лица действуют на больного при помощи непонятной для него силы гипнотического внушения, возможно, что также через электрический ток. Действия их Г. ощущает в виде проходящего по телу электрического тока или неопределенных парэстезий и слуховых галлюцинаций; эти внушения вызывают в его мозгу оживленные ассоциации и иногда зрительные галлюцинации. Сам Г. классифицировал испытывавшиеся им слуховые восприятия следующим образом: помимо звуков, слышимых при

*) Brierre de Boismont, 1. с. 345), р. 50.

241

разговоре с людьми, находящимися вблизи, в одной комнате со мной, и видимых мною, и которые никакого психологического интереса не представляют, я испытал следующие ощущения: 1) Голоса людей, находящихся в ближайших помещениях, при чем не всегда возможно было точно их локализировать. Так, голос человека, читающего книгу или газету, или разговор служителей больницы казался мне происходящим в помещеаиях, находящихся направо от меня, между тем как по зрительной проверке они оказывались в комнате больного, помещенного налево от меня. Точно так же разговор, происходящий в ванной комнате, отделенной от меня одной стеной, казался происходящий за три комнаты от моего помещения. - (Истинные слуховые галлюцинации. Галлюцинаторные голоса часто лишь приписываются Г. лицам, находящимся в соседней комнате; в ванной комнате никакого разговора не происходило; перенося галлюцинаторные голоса в эту комнату, Г. старается примирить свои впечатления с реальной возможностью). 2) Голоса и звуки, которые я ощущал как бы производимыми в моем помещении, между тем как предметов или людей, их производящих, не было налицо. Так, слышались звуки человеческого голоса, которые казались исходящими от потолка, из стен, из электрической лампочки, из вентилятора, из-под пола, из закрытых окон; иногда слышался как бы полет птиц, или свист ветра в закрытом помещении.- (Галлюцинации). 3) Голоса, которые воспринимались мною при движении неодушевленных предметов и составляли целые фразы. Так, капли дождя по железной крыше, капли воды из умывального крана, спуск воды в ванну, в кипятильник, шелест листьев в саду, шуршание одежды проходящих по коридору лиц, иногда даже шуршание своей собственной одежды, скрип дверей, движение маятника стенных часов, трение полотерной щетки о паркет - все это сопровождалось фразами или словами; подобные же ощущения возникали у меня иногда в поезде, в шуме и стучании колес по рельсам. - (Слуховые иллюзии). Примечание. Все описанные ощущения можно назвать реальными, так как они локализировались моим сознанием, как производимые вне моих воспринимающих органов, и по моему убеждению могли быть услышаны при достаточной для того остроте слуха и другими лицами, а также записаны фонографом.

4) Перехожу теперь к звукам, которые локализировались мною внутри моего мозга. Таковы были: а) воспроизведенные воспоминания, запасы представлений, звучавших, как слуховые представления и мысли; б) слова и фразы, звучавшие в лобной части головы; они принадлежат товарищам, узнать их можно по звуку голоса и содержанию фраз; в) голоса незнакомых лиц; они дают советы, устрашают, говорят, что я буду вечно сумасшедшим; г) голосовые представления, т. е., собственные слова, но произносимые чужим голосом; они локализируются в затылке; они произносятся и собственным голосом, но не по своей воле, и распространяются в область голосовых связок, при чем ощущается иннервация горла, а, иногда даже движение языка; сюда можно отнести, напр., воспоминание из детской жизни, когда я терся головой о голову брата Сережи и сзади услышал укоряющий голос "Сережа". Вспомнил песню няни "золото мое, золото", которую давно забыл. Голоса звучат, иногда подсказывают мысли, иногда их повторяют. (Слуховые галлюциноиды, двигательные галлюцинации SegIas'а, мышечные Cramer'а).

Содержание голосов весьма странное, напр., "что мать еще жива, что отец вырыт из могилы и я его видел в пятом отделении клиники", "думаю, что через три года после смерти можно оживить током покойника, но разум говорит, что это вздор". Слышится звон колоколов, доносящийся из Выборга, колокола звучат сами собой, предсказывая "несчастие".

Зрительные галлюцинации и галлюциноиды, часто дополняемые и поясняемые слуховыми: 1) Всевидящее око, как его изображают в церквах (зрительная галлюцинация). 2) Вид старца в треугольнике: образ старца видел сзади - получалось, что глаза смотрели как бы назад, как бы повернуты были внутрь, и я видел сквозь череп сзади и сбоку старца, который показался на мгновение и исчез*); треугольник был как бы из электрических нитей; голос пояснил, что это явление не ново, что заграницей оно давно уже известно; многие поймут эти явления только после смерти, при жизни их понимают некоторые больные и врачи нашей клиники; при виде старца услышал "ура", доносившееся с фронта, и колокольный звон из

*) Галлюцинации и галлюциноиды с подобной пространственной локализацией "вне поля зрения" Bleuler называет extracampinae 376).

242

глубины России. - (Зрительный галлюциноид в сочетании со слуховыми галлюцинациями), 3) Матовый треугольник и в нем облако. 4) Желтый треугольник с лучами. - (Галлюцинации). 5) Видел "в мозгу" круг и в нем какие-то мостки, по которым ходили люди. - (Галлюциноид). Нередко поведение Г. направлялось галлюцинаторными явлениями, под влиянием которых он временами молчал, отказывался от пищи; иногда галлюцинации принимали императивный характер, заставляя Г. проявлять разрушительные наклонности: заставляемый голосами, он неоднократно принимался бить стекла в окне своей комнаты. Однажды, под влиянием голосов Г., находясь дома, схватил за шею и начал душить свою старую воспитательницу; впрочем, агрессивные наклонности обнаруживались у Г. очень редко.

Больной Г - й, 45 л., уже много лет находится в лечебнице. Слышит плач своей нянюшки Варюнюшки, которую мучат на чердаке (над потолком) какие-то люди; он просит и умоляет отпустить старую няню, но безуспешно; больной приходит в состояние сильного двигательного возбуждения, кричит, угрожающе размахивает руками, никому, однако, не причиняя вреда. Галлюцинаторные явления исчезают, и больной постепенно успокаивается. Эта галлюцинация повторяется стереотипно каждые два-три дня в течение многих лет, каждый раз вызывает бурную реакцию. - Навязчивая слуховая галлюцинация.

Больная П., дев. 35 л., страдает истерическим психоневрозом с обильными галлюцинациями зрения и кожного чувства. Так, больная испытала видение скелета в черном покрывале, с оскаленными зубами; однажды вечером при свете лампы в воздухе появилась масса "кончиков указательных пальцев", быстро колебавшихся; очень живо больная описывала испытанное ею видение сатаны: "с вечера я чувствовала, что ночью будет что-то страшное, приготовила евангелие и кресты, положила, их на рубашку сверху, чтобы не искать, положила на голову ледяной компресс; вдруг просыпаюсь в ужасе, чувствую что-то ужасное; в комнате полусвет - полутьма; влево от меня стоит совсем близко фигура, неплотная и телесная; шириной, как человеческая; закрыта черным сукном с пелериной, как с крыльями; головы и лица не видно; чувствую, что меня охватывает ужас, схватываю евангелие и кресты - сатана не исчезает; читаю молитву - обет (следует текст молитвы), стало спокойно на душе, встряхнула головой - сатана исчез. - (В последнем случае дело идет о просоночной, гипнагогической галлюцинации, в развитии которой эмоция страха и самовнушения с вечера играла роль). Больная испытывала временами зрительные иллюзии в виде черных рож, появлявшихся в рисунке обоев и в воздухе. Однажды она испытала зрительно-осязательную галлюцинацию: она сама была одета в черную крылатую одежду, края которой спускались сзади и по бокам; она отчетливо ощущала, что одежда эта прилегала к ее спине и бокам.

Больная М., 31 г., сильно злоупотребляла алкоголем, многократно переносила приступы алкогольного психоза с обильными и разнообразными галлюцинациями и иллюзиями; так, в одном из приступов она "не имела ни минуты покоя": сначала ее отравляли три дня едким ядовитым дымом из печи; тонкой струей шел этот дым прямо на нее, куда бы она ни села (обонятельная и зрительная галлюцинация), а хозяева и кухарка в это время сверху все пятеро поют и смеются и ругаются, вернее, нараспев поют самые циничные песни,- говорят: "убирайся со двора, все равно не твой он, ты кривой, Ваня будет спать со мной, он не твой, он не твой"; старались свести с ума своим механизмом, в котором жгли ядовитые вещества; при выходе на улицу то же самое пели колокола и птицы; воробьи поют под их голос то же самое - "последние башмаки у тебя, постелью будет мать сыра земля" и т. д.; им же вторит и самовар на столе - ведь не галлюцинация же это! Далее, больную "донимали табаком", устраивали ей "медный вкус" во рту (вкусовая иллюзия), увозили ее из дома и "насиловали" (галлюцинаторные явления в области половых органов).

Больной Н., 38 л., уже несколько лет находится в лечебнице, в разговоре и в поведении его обнаруживаются обширные галлюцинаторно-бредовые явления: он ежеминутно слышит голос, "кроме как во сне, выражаются сквернословно или между собою разговаривают"; голосов несколько - два, четыре или пять, неизвестно, мужчины или женщины, так как в "алхимии" и мужчины могут говорить тонкими голосами, а женщины басами; днем голоса слышнее, говорят по-русски, но иногда становятся непонятными: берут мой ум  "посредством искусств", "слышу иногда, будто в моей голове, наравне с моей головой мысли вложены; действуют моим языком, осязанием действуют моим, властью посредством научности заставляют блуд делать, онанируют моими руками, начинают махать моими руками, кричать громкозвучно моим голосом, стервятину, падаль, мочу, женские половые органы в нос тычат; говорят они, вероятно, и с другими лицами в отделении; на воле, бывало, кивнут моей головой и ударят об стену". - Слуховые галлюцинации и галлюциноиды, галлюцинации осязания, мышечного чувства, вынужденные галлюцинаторные действия, обонятельные галлюцинации.

 

Как на примеры галлюцинаций не у душевно-больных, можно указать на галлюцинации Tasso, беседовавшего соу своим добрым гением, Gothe, видевшего своего двойника, ехавшего ему навстречу верхом на лошади, Luther'а испытавшего столь яркое видение диавола, что он бросил в него чернильницей, Walter-Scott'a видевшего умершего Byron'а в складках платья, Benvenuto-Cellini, испытавшего видение солнца, и др. Если проанализировать эти случаи и другие им подобные, то оказывается, что люди, подвергнувшиеся обманам чувств, не находились в это время в состоянии душевного покоя и равновесия - они переживали аффект, находились под влиянием яркого впечатления, были утомлены или истощены, что также не оставалось без влияния на их нервную систему; кроме того, обычно это люди с неустойчивой психикой, с сильно развитым воображением и фантазией; так, Goethe увидел двойника после пережитого им сильного волнения (дело шло о зрительном галлюциноиде, так как двойник виделся не телесными, а духовными очами), Luther испытал галлюцинацию, будучи сильно возбужден и утомлен продолжительным спором с противниками, зрительная иллюзия Walter-Scott'a объясняется также переживавшейся им эмоцией, впечатлительностью и, вероятно, самовнушением мистически настроенного человека, Benvenuto-Cellini 361a) находился в тюремном заключении, по своим условиям вообще располагающем к галлюцинациям. Анализ всех таких случаев подтверждает, что галлюцинаторные явления суть явления психопатологические и что следует признать, что они могут развиваться при известных условиях не исключительно у душевно-больных, но в качестве элементарного психопатического эпизода и у лица, не обнаруживающего общих признаков душевной болезни; этих людей часто нельзя причислить к душевно-больным, чаще всего это люди с известным психопатическим отягощением, в период переживаемых галлюцинаций они не представляются совершенно здоровыми людьми. Конечно, галлюцинации не у душевнобольных не составляют привилегии великих людей, случаи с которыми обыкновенно цитируются всюду, но бывают и у простых смертных; если внимательно вчитаться в приводимые описания, составленные компетентными лицами, то всегда почти можно найти указания на то, что галлюцинирующее лицо, так или иначе, было выведено из состояния своего душевного равновесия.

 

Griesinger цитирует случай, относящийся к одному студенту Эдинбургского университета Г., который увидел череп на своем письменном столе; он хотел взять череп, но череп исчез; в другой раз он увидел этот череп в аудитории на кафедре профессора; в третий раз его кто-то взял за руку в темной комнате и произнес "не бойтесь"; когда он зажег свечу, то увидел удалявшееся лицо умершего товарища: после этого у Г. обнаружилось лихорадочное заболевание с головной болью и бессонницей.

Под моим наблюдением находился тоже один молодой студент X., обратившийся ко мне с жалобой на галлюцинаторные явления, развившиеся у него с весны 1916 года; однажды, когда он лежал в своей комнате, в открытую дверь соседней комнаты он увидел поле сражения, на котором сам он лежал раненым; с тех пор почти каждую неделю он видел на улице своего двойника, идущего впереди него в пяти-шести шагах расстояния; если X. пытался ускорить походку, чтобы приблизиться к двойнику, последний тоже шел быстрее, так что расстояние между ними не уменьшалось. Однажды X. показалось, что в вагоне железной дороги в него выстрелили, и пуля просвистела мимо него. При исследовании и раепросах X. выяснилось, что он человек в высшей степени анемичный, с ослабленным питанием; желая поступить в высшее учебное заведение по конкурсу аттестатов, он усиленно занимался больше года и не отдыхал летом; поступив туда, куда хотел, он продолжал чрезмерно работать; в октябре он перенес тяжелое крупозное воспаление легких, от которого с трудом оправился; снова усиленно занимался; сначала у него появились кошмарные сновидения, а затем галлюцинации и галлюциноиды, появлявшиеся эпизодически и всегда неожиданно для больного. Дальше указанных элементарных психопатических явлений дело не пошло, и X. скоро совершенно поправился. X. критически относился к своим галлюцинациям, наличности формального психоза у него не устанавливалось, но в период появления галлюцинаций его никак нельзя было признать душевно-здоровым человеком. В передаче не врачей случаи галлюцинаций у лиц не душевно-больных часто приобретают особое освещение, а передаются в таком виде, что материал для их психопатологической оценки отсутствует.

 

Говоря о галлюцинаторных явлениях у лиц не душевнобольных, нельзя обойти молчанием те свойства живого воображения и фантазии, которые наблюдаются у некоторых лиц и художников и, благодаря которым, умственные образы доводятся до почти реальной яркости и пластичности. Конечно, такие пластические образы, вызываемые по желанию, не принадлежат к галлюцинациям, приближаясь к галлюциноидам; однако, хотя и редко, они переходят грань воображения, проецируясь в пространство; такая яркость чувственных элементов образов чаще наблюдается у детей, женщин и лиц, специально, по своей профессии, воспитывающих эту сторону своей психики, а именно, у художников*). Усиленное мышление понижает чувственный элемент воспроизведений (впечатлительность детей), он понижается также внешними раздражителями; этим об'ясняется более легкое появление галлюцинаций в темноте, исчезновение их при освещении комнаты, яркость гипнагогических галлюцинаций и яркость сновидений.

Gothe обладал следующею способностью: если, наклонив голову и закрыв глаза, он представлял себе какой-нибудь цветок в центре поля зрения, то цветок этот, не оставаясь ни минуты без изменения, беспрерывно развертывался, развивая все новые и новые цветы, то с разноцветными, то с зелеными лепестками; это были цветы не натуральные, а фантастические, но они были правильными, подобно розеткам скульпторов. Эту способность Кандинский **) рассматривает, как способность к галлюциноидам ***).

Baillarger рассказывает, что английский живописец Martinn видел перед собою лишь задуманные и неразработанные в смысле плана картины в законченном виде, что очень облегчало его работу, так что ему приходилось списывать с готового образа; если кто-нибудь садился между работавшим художником и галлюцинаторным образом, то работа затруднялась, так как часть оригинала заслонялась. Если, на основании описания Baillarger. признать в этом случае наличность галлюцинаций, то придется рассматривать его в качестве редкого исключения; вернее допустить, что дело идет о галлюциноидах.

Еще более поразительная способность была присуща знаменитому Reynolds'у. Этому художнику было достаточно внимательно посмотреть на свою модель полчаса, занося при этом некоторые штрихи на полотно, чтобы впоследствии продолжать работу уже в отсутствии оригинала, который заменялся ярким образом фантазии; этот

*) Goldstein, 1. с. 346), S. 599.

**) Кандинский, 1. с. 349), стр. 63.

***) Вaillarger, 1. с. 348), р. 332.

245

фантастический оригинал проецировался в пространство, усаживался в кресло, художник заставлял его позировать. Такой способ работы давал возможность Reynolds'y писать в год 300 портретов, пользовавшихся громадным успехом. Он заболел душевным расстройством, потребовавшим пребывания в лечебном заведении в течение тридцати лет. Здоровье художника восстановилось, и вместе с тем восстановилась его способность к галлюцинаторскому писанию портретов *). В этом случае дело идет о несомненной психопатической конституции, связанной с развитием галлюцинаторных способностей, но все-таки правильнее допустить, что яркие образы Reynolds'a не переступали границ галлюциноидов.

 

Приведенные случаи принадлежат к весьма редким, но они наблюдаются при известном психопатическом расположении; яркость воображения и фантазии, свойственная отдельным лицам (Balzac), может быть и чрезвычайно сильной, но лишь редко она достигает патологических границ, в которых образы ее должны определяться, как галлюциониды; если же такие люди переживают галлюцинации, то в это время они не находятся в состоянии душевной нормы.

Примеров массовых галлюцинаций и иллюзий можно привести очень много, черпая их из разных времен; особенно богаты ими периоды стихийных общественных движений, т. наз. психических эпидемий (период крестовых походов и различных религиозных движений), во время которых аффективное состояние масс сочетается с однородным содержанием мышления и настроением, в результате чего создается особая внушаемость в определенном направлении. Возьмем два примера, один из старого, а другой из нового времени.

 

Известная коллективная галлюцинация шведского короля Карла XI относится к 1576 году. Незадолго до этого король, бывший выдающимся правителем, но в то же время холодным и суровым человеком, потерял свою жену, и его мучила совесть по поводу его сурового обращения с нею; он сделался еще более замкнутым, чем раньше, и усиленно работал. В ночь с 16 на 17 декабря, мучимый более обыкновенного своей меланхолической болезнью, король молча сидел перед огнем с графом Brahe и врачом Baumgarten; разговор не вязался, но в то же время король не отпускал придворных; король встал, подошел к окну, и ему показалось, что окна большого государственного зала освещены; была высказана мысль, что это свет луны, но король с этим не согласился, так как, всматриваясь некоторое время в окна зала, он увидел там людей; король решил сам пойти посмотреть, что происходит в зале; послали за ключарем; сначала надо было итти по коридору, а затем пришли в помещение, служащее вестибюлем; все были возбуждены, и конечно, это возбуждение с суеверным страхом еще более усилилось, когда король с удивлением спросил, по чьему распоряжению стены обтянуты черным; ключарь ответил, что здесь дубовая отделка, но этот ответ, повидимому, не рассеял иллюзию; король приблизился к дверям зала, но ключарь остановил его словами: не ходите дальше, государь, там есть колдовство! со времени своей смерти Ваша супруга каждую ночь в это время ходит по залу. Все присутствующие взволнованно и со страхом уговаривали короля не входить в зал или послать за охраной; никто не осмеливался открыть дверь зала, и это "с божьей помощью" сделал сам король; затем он и вся свита вошли в зал. Глазам короля и присутствовавших представилась следующая картина: громадный зал был освещен и обтянут черным; вдоль стен были расположены иностранные знамена, а в средине шведское знамя в трауре. На троне находилось окровавленное тело, видимо, короля; справа от него стоял юноша с короной и скипетром, а слева пожилой человек в мантии; за столом против трона сидели люди в черном, похожие на судей, перед ними лежали книги; в стороне от трона находилась плаха и возле нее топор. Старший из судей трижды ударил по книге, воцарилось глубокое молчание, отворилась дверь против Карла, и в зал вошли несколько богато одетых юношей со связанными руками; сзади них шел палач; шедший впереди юноша остановился против плахи и бросил гневный взгляд, под которым

*) Brierre de Boismont, 1. с. 345), р. 26.

246

содрогнулся труп короля, и из раны выступила кровь; юноша опустился на колени и положил голову на плаху; сверкнул топор и с шумом опустился; голова откатилась к ногам Карла, который в ужасе воскликнул, обращаясь к человеку в мантии: если ты от бога, - говори, но если ты из ада, - оставь нас в покое. На это призрак ответил: король Карл, эта кровь прольется не в твое царствование; но через пять царствований, несчастие за несчастием для крови Ваза. Затем видение потускнело и рассеялось, наступила темнота, освещавшаяся только фонарем короля, при свете которого шевелились ветром старые драпировки. Видение длилось десять минут. Карл тотчас же составил акт обо всем происшедшем, скрепил его клятвенно, присутствовавшие тоже письменно подтвердили истинность происшествия*). Даже из краткого описания этой коллективной галлюцинации и ее обстановки видно, что король находился в состоянии душевного нездоровья и тревоги; эту тревогу переживали и его приближенные; суеверный страх усиливался разговорами о хождении покойной королевы по тронному залу; все это создало подходящие условия для внушения и развития обманов чувств; начинается с иллюзии: при скудном свете фонаря большое помещение кажется обтянутым в черное; эта иллюзия не рассеивается возражением ключаря, а наоборот, видимо, овладевает и другими; развивается суеверный ужас, предлагают послать за стражей, никто не решается отворить дверь. Надо думать, что король сообщил свои впечатления спутникам, которыми тоже овладела галлюцинация, но, конечно, не все они видели все одинаково, а внушение продолжало действовать и дальше, когда король составлял описание галлюцинации. Психиатрический анализ коллективных галлюцинаций в значительной степени затрудняется тем, что описания их за малыми исключениями составлены не врачами, вследствие чего в описаниях бывают пропущены подробности, которые могли бы пролить свет на происхождение и развитие явления.

Тем более ценным представляется наблюдение Никитина 361), относящееся к периоду Саровских торжеств; эпизод, послуживший темой сообщения автора, наблюдался им в окрестностях Саровского монастыря Тамбовской губернии через неделю после окончания торжеств; скопление богомольцев еще мало уменьшилось за это время, и среди них продолжала царить атмосфера крайнего религиозного возбуждения, поддерживаемая постоянными известиями о новых исцелениях; эти слухи еще более увеличивали экзальтацию масс. 28 июля автор по дороге от монастыря к источнику увидел группу крестьян и крестьянок, состоявшую человек из двадцати, столпившихся вокруг одного из многочисленных в той местности колодцев; все смотрели на дно колодца с выражением страстного любопытства, перевешивались через перила, заглядывали через головы соседей, протискивались вперед; собралась толпа, слышались вопросы. Один из крестьян заметил: "да вот сейчас, сказывали, на дне два лика"; возбуждение наростало; разостлали над головами черную шаль, чтобы лучше видеть дно колодца, и вдруг одна женщина воскликнула: "вот, вот, батюшки мои родимые, как ясно-то! Ах, какая благодать! Отец Серафим!" Через минуту иллюзия стала общей, с трудом отходили от колодца, уступая место другим, люди с блаженными лицами, с выражением экстаза. Автор ничего, кроме камешков и древесных сучков, на дне колодца не увидел. Иллюзия продолжалась до 15 минут, захватывая новые и новые лица, человек до сорока. Вдруг к колодцу протиснулась молодая, бойкая женщина, и по примеру других стала смотреть в колодец; на вопрос, что видно в колодце, она ответила :"да чего, человечьи головы кругом видать, белы камни видать, а больше ничего". Эти слова быстро рассеяли иллюзию - начали раздаваться вопросы, высказываться сомнения, иллюзия исчезла. Толпа разошлась. Расспрашивая участников иллюзии о ее содержании, автор убедился, что впечатления их, имея своим содержанием один общий об'ект, видение Серафима, в подробностях значительно отличались между собою.

В этом описании весьма отчетливо выступает развитие массовой иллюзии под влиянием самовнушения и взаимного внушения (психическая зараза) в однородно настроенной толпе богомольцев, находившейся в состоянии религиозного аффекта; толпа была утомлена и голодна, что также способствовало развитию психической эпидемии, весьма поучительно разнообразие в подробностях иллюзии при тождественном общем ее содержании: очевидно, это общее свойство массовых обманов чувств; легенда творится, вытекая из рассказов участников, охватывая возможные подробности, дополняясь и развиваясь: в конце концов, она выливается в довольно случайную форму и образ, видение которого приписывается всем участвовавшим лицам, тождественным, тогда как на самом деле оно было существенно разнообразным. Массовые галлюцинации и иллюзии, будучи явлением коллективным, дают образы, являющиеся результатом коллективного  творчества.

 

*)  Brierre de Boismont, 1. с. 345), р. 50. Никитин 361). У обоих приведенных авторов собран большой материал по вопросу о коллективных галлюцинациях.

247

 

Вполне естественно возникает вопрос о происхождении галлюцинаторных явлений: как протекает физио-патологический процесс, вызывающий их развитие, каков механизм их возникновения. Ответ на этот вопрос не так прост и легок, он находится в пределах физио- и психопаталогаческих знаний и представлений, ими ограничен; в зависимости от этих условий, в разное время различных, различно разрешается и вопрос о механизме галлюцинаторного процесса; это привело к созданию нескольких основных теорий с несколькими модификациями; рассмотрим главнейшие из них.

Одной из самых старых теорий происхождения галлюцинаций является периферическая теория (Calmeil*), J. Muller 367)). Галлюцинация есть беспредметное чувственное ощущение, идея, представление в чувственной оболочке; окружающая среда воспринимается при посредстве органов чувств, периферические аппараты которых подвергаются специфическим раздражениям; отсюда мысль, что патологическое возбуждение периферических окончаний центростремительных нервов и является источником, причиной развития галлюцинаций. Действительно, галлюцинации могу! наблюдаться при болезненных поражениях органов чувств, напр., при помутнении хрусталика, поражении сетчатки, зрительных нервов, при серных пробках в ушах и др.; такие наблюдения как бы подтверждают периферическую теорию, однако, при более глубоком анализе явлений, она оказывается неудовлетворительной; дело в том, что многими авторами неопровержимо установлены случаи галлюцинирования у людей, лишившихся функции периферического чувствующего аппарата, ослепших или оглохших; следовательно, галлюцинации возможны и при отсутствии периферических окончаний**); раздражение периферических окончаний при обычных условиях не вызывает галлюцинирования, а сопровождается лишь элементарными явлениями, обусловленными специфическим характером функции данного нерва, как, напр., фосфены и акузмы; наконец, в случаях полного отделения периферического аппарата от центральной нервной системы, в случаях, которые можно приравнивать к экспериментальным, сплошь и рядом наблюдается развитие обманов органов чувств: сюда особенно относятся случаи ампутации конечностей, после чего в течение нередко весьма продолжительного времени сохраняется т. наз. чувство ложных конечностей, псейдомелия 368-369), при чем ампутированные или люди с полной нечувствительностью конечностей, напр., при болезнях спинного мозга, получают впечатление не только различного определенного положения своих отсутствующих или парализованных членов, но даже мучительных болевых ощущений, связываемых с определенными участками отсутствующих конечностей. Из сказанного с несомненностью вытекает, что галлюцинаторные явления не только могут развиваться без центростремительных возбуждений со стороны периферических нервных окончаний, но в тех случаях, где источником галлюцинации является такое

*) Calmeil, 1. с. 44).

**) Goldstein, 1. с. 346), S. 614.

248

раздражение, существо дела заключается не в нем, а в центральном органе нервной системы, головном мозге, который должен находиться в особом состоянии, приводящем на притекающее с периферии раздражение к психологической реакции, выражающейся в форме галлюцинации. Таким образом, периферическая теория происхождения галлюцинаций оказывается несостоятельной; периферические раздражения, притекающие к центру, к головному мозгу, могут рассматриваться только в качестве источников, стимулирующих головной мозг, находящийся в особом состоянии; это особое состояние головного мозга и является причиной психопатологического явления, галлюцинации. Из сказанного вытекает также, что галлюцинации могут возникать, как отраженные, рефлекторные явления со стороны периферических нервов, при условии известного предрасположения головного мозга. Возможность описанного механизма галлюцинаций установлена давно, и оценка их, как рефлекторных явлений, принадлежит Kahlbaum'y 370). Периферическая теория происхождения галлюцинаций относится к очень старым теориям, она никем не выдвигается в настоящее время, но и при своем возникновении она оспаривалась Baillarger*), Brierre de Воismоnt **) и другими авторами, если и не создавшими теории, которая была бы признана всеми, но тем не менее установившими прямую зависимость галлюцинаторных явлений от состояния головного мозга. Baillarger, подробно анализируя происхождение явлений, приходит к выводам, что галлюцинации возникают, как результат непроизвольной деятельности памяти и воображения, при условии подавления внешних впечатлений и внутреннем возбуждении чувственных аппаратов; он разделяет галлюцинации на психосенсориальные и психические, не требующие для своего развития участия сенсориального аппарата.

Итак, почти в самом начале развития учения о происхождении галлюцинаций было установлено, что для их возникновения необходимо особое состояние головного мозга. Такой вывод, однако, еще не решает вопроса и не исчерпывает его сущности: существующие теории связывают развитие галлюцинаций с деятельностью подкорковых узлов, с болезненным состоянием мозговой коры, с поражением тех или других отделов головного мозга и периферического нервного аппарата одновременно; справедливость этих теорий необходимо проанализировать и дать им сравнительную оценку. Особенно сильно связывает возникновение галлюцинаций с патологическим состоянием подкорковых центров Meynert***); из других авторов, этого предположения держится, напр., Hagen, отчасти Кандинский. Meynert принимает, что мозговая кора и область подкорковых узлов находятся между собою в отношении антагонистов; при состояниях раздражительной слабости, при "сумасшествии" вообще, функция истощенной мозговой коры понижается, между тем как антагонистические подкорковые центры обнаруживают явления повышенного раздражения; корковое возбуждение, говорит Meynert, не может быть переведено в картину внешнего мира, так как кора, слепая, глухая и бесчувственная, не может дать места чувственному восприятию; все чувственные восприятия образуются в подкорковых чувственных центрах, включая и пространственные восприятия; при тщательном анализе со-

*) Baillarger, 1- с. 348), р. 464-675.

**) Brierre de Boismont, 1. с. 345), р. 607.

***) Meynert, 1. с. 198). Русск. изд., стр. 48.

249

общений больных выясняется, что нередко отсутствуют признаки отнесения галлюцинаций к внешнему миру, - это так называемые психические галлюцинации (Baillarger). Состояние коркового истощения, обусловливающее возбуждение подкорковых областей и возникновение галлюцинаций, может наступать и у здоровых людей, чем и об'ясняется возможность у них галлюцинирования. Гипотезу антагонизма коры и подкорковых областей Meynert обосновывает анатомическим распределением кровеносных сосудов и их взаимоотношением.

Отрицая, по крайней мере активное значение мозговой коры в возникновении галлюцинаций, Meynert неправ по следующим соображениям: во-первых, антагонизм, коры и подкорковых областей существует лишь до известной степени; во-вторых, на анатомическом отношении сосудов обеих областей нельзя основывать учения об антагонизме, так как возможность активного расширения и сужения их сосудов, активного, а не только пассивного изменения их просвета, стоит в противоречии с учением об антагонизме; в-третьих, положение Meynert'a, что "сумасшествие" связано с состоянием истощения мозговой коры и, следовательно, возбуждением подкорковых областей, представляется произвольным и несправедливым; наконец, отрицание чувственной функции коры неправильно, но доказано это было позднее появления теории Meynert'a. На основании сказанного следует, что теория механизма происхождения галлюцинаций, предложенная Meynert'ом, с современной точки зрения представляется недостаточной и неправильно обоснованной, но в свое время она имела значение, как анатомо-физиологическая попытка обоснования галлюцинаторных явлений, вытекавшая из уровня научных взглядов времени Meynert'a.

Раз мы исключаем правильность периферической теории возникновения галлюцинаций и правильность отнесения возникновения галлюцинаторного процесса к области подкорковых узлов, конечно, остается только связать его происхождение с мозговой корой; но прежде чем будут приведены соответствующие соображения, остановимся еще на рассмотрении т. наз. центробежной теории происхождения галлюцинаций; эта теория представляет интерес не в смысле локализации галлюцинаторного процесса в подкорковых узлах или в мозговой коре, так как сторонники ее в этом отношении расходятся; но общее у тех и других существо теории заключается в допущении обратной проводимости по чувствительным путям от центра до их периферических окончаний, вернее, начал. Сторонники этой теории исходят в своих рассуждениях из следующих оснований: галлюцинация есть чувственное представление, чувственное восприятие; образы фантазии и воображения не обладают обычно яркой чувственной окраской, наши представления вообще лишены заметного чувственного элемента, который дается возбуждением периферических воспринимающих аппаратов; в процессе галлюцинирования должны развиваться условия, при которых наступает возбуждение периферического аппарата; откуда могут возникать эти условия? очевидно, они могут наступать только в том случае, если возбужденное состояние центральных органов нервной системы, мозговой коры или подкорковых узлов, распространяется на периферический воспринимающий аппарат; такое распространение возбуждения может возникать только при одном возможном условии, при распространении возбуждения по чувствительному проводнику в обратном, центробежном, направлении; лишь только при этом условии наступило возбуждение периферических воспринимающих аппаратов, - этим самым дано основание для чувственной окраски образов, до того ее не имевших; образы стали галлюцинаторными, приобрели характер реальной действительности. Как бы яркими ни были наши представления и образы фантазии, какой бы живостью они ни отличались, они остаются только таковыми и оцениваются переживающими их лицами, как чисто суб'ективные психологические процессы; если при известных патологических условиях возбужденное состояние, сопровождающее душевную деятельность, распространяется на периферию, то яркие образы фантазии приобретают чувственный элемент, становятся об'ективными, галлюцинаторными. Яркий образ фантазии, представление неожиданно всплывшее, с того момента, как оно приобрело чувственный компонент с периферии, - стало галлюцинацией.

Теории о необходимости участия в галлюцинаторном процессе периферического аппарата держится целый ряд авторов до последнего времени, признавая, следовательно, центробежное распространение возбуждения по чувствительным проводникам; к таким авторам принадлежат: Наgen*), Schule**), Krafft-Ebing***) , Tamburini 370) , Корсаков ****) и др. Не все авторы представляют обратное проведение раздражения одинаково; одни принимают эту гипотезу, как доказываемую разными соображениями, другие просто считают ее неизбежной, так как без нее не уясняют галлюцинаторного процесса, третьи придумывают особые способы для обратного распространения возбуждения; так, Hagen полагает, что в этих случаях дело идет о судороге чувствительных нервов; по его мнению, здесь имеется аналогия с распространением возбуждения от центра по двигательному проводнику, но с тою разницею, что передается возбуждение с чувствительного центра по чувствительному проводнику в центробежном направлении. По мнению Krafft-Ebing'a, для превращения образа воспоминания в галлюцинацию необходимо, кроме усиления его напряженности, функциональное сочувственное возбуждение (самовозбуждение) чувственного пути на всем его протяжении от центра к периферии; при этом чувственный аппарат приводится в состояние возбуждения, т. е., молекулярного колебания, внутренним психическим процессом; возникшее чувственное представление относится сознанием во внешнее пространство.

Остановимся подробнее на теории Tamburini, пользующейся распространением. Автор выдвигает положение, что галлюцинации являются последствием возбуждения чувственных центров мозговой коры; это положение вполне естественно вытекает из современного автору учения о корковой локализации, развившегося в связи с открытиями Нitzig'a, H. Munk'a и др. Нельзя ставить в вину Meynert'y, что он связал происхождение галлюцинаций с подкорковыми узлами, в его время кора признавалась слепой и бесчувственной; после открытия чувственных областей в коре, конечно, изменилась и локализация галлюцинаторных процессов; таким образом, в пользу указанной локализации говорят данныя физиологического эксперимента; клинические наблюдения также говорят за это: раздраженное состояние коры перед эпилептиформными приступами

*) Hagen, 1. с. 350), S. 49-85.

**) Schule, 1. с. 291), S. 139.

***) Krafft-Ebing, 1. с 4), стр. 135-141.

****) Корсаков, 1. с. 227), Т. II, стр. 171-174.

251

обычно сопровождается галлюцинациями; поражение корковых центров сопровождается галлюцинациями, исчезающими при их разрушении; без возбуждения корковых центров галлюцинации не могут развиваться; однако, для развития галлюцинации, для приобретения представлением признаков об'ективной реальности необходимо распространение возбуждения с коры на периферию подобно тому, как это допускают Hagen, Krafft-Ebing; возбуждение периферических окончаний отождествляет мнимые восприятия с действительными.

Какие соображения говорят в пользу теории обратного проведения возбуждения по чувствительному пути? Мы привыкли признавать действительно существующим во внешнем пространстве то, что мы воспринимаем при посредстве наших органов чувств; следовательно, если удается выяснить наличность аналогичных условий, т. е., развитие возбуждения в периферическом аппарате при галлюцинаторном процессе, то этим самым разрешается вопрос о реальном характере галлюцинаций и об отнесении галлюцинаторных образов во внешнюю среду. Нервное волокно, как таковое, может проводить возбуждение в обоих направлениях 378); нормальные условия деятельности нервной системы одно, а патологические, при которых раздражения сильнее, другое; наконец, ссылаются на биологические условия, на возможность возбуждать электрический орган Malapterus electricus 372) механическим или электрическим раздражением его концевой ветви.

Приведенные соображения нельзя признать достаточно убедительными, несмотря на то, что они представляются необходимыми для обоснования теории центробежной проводимости чувствительных проводников; во-первых, проведение возбуждения идет не по нервному волокну, как таковому, а по биологической единице, неврону; во-вторых, возбуждение должно передаваться по системе невронов, переходя с одного неврона на другой, при чем эта передача в обратном направлении не допускается современным знанием и противоречит теории динамической поляризации; передающие и воспринимающие окончания невронов приспособлены для восприятия и передачи раздражения в определенном направлении, во всяком случае, возможность передачи раздражения в обоих направлениях не представляется доказанной; относительно возбудимости электрического органа Malapterus с периферического конца Jendrassik 373) справедливо замечает, что в этом случае мы встречаемся не с обратной проводимостью, а с механической или электрической возбудимостью неврона; отсутствие чувствительных окончаний периферических нервов не препятствует развитию галлюцинаций (случаи периферической слепоты, глухоты, псейдомелии); при участии периферического аппарата в галлюцинаторном процессе галлюцинаторные образы должны были бы перемещаться вместе с движением глаз, поворотами головы; между тем, от них можно отвернуться, поворот головы не изменяет направления источника звука; наконец, прежде чем выдвигать гипотезу обратной проводимости нервного возбуждения, следует выяснить, действительно ли она безусловно необходима для уяснения механизма галлюцинаторного процесса, или он может быть понятным и без этого.

С того времени, как установлена наличность чувственных центров мозговой коры, нет основания локализировать галлюцинаторные процессы в подкорковых узлах, раздражение которых, повидимому, может дать само по себе лишь такие же элементарные явления, как и раздражение периферических воспринимающих аппаратов. Meуnert предложил свою теорию, основываясь на анатомических и физиологических предположениях своего времени; дальнейшие исследователи уже оставляют в большинстве случаев локализацию Meynert'a, связывая возникновение галлюцинаций с мозговой корой (Krafft-Ebing, Tamburini, Tanzi, Корсаков, Wernicke, Goldstein, Руднев и др.). К чувственным центрам коры головного мозга, содержащим группы воспринимающих периферические раздражения клеток, несется в течение жизни человека громадное количество центростремительных раздражений, в связи с которыми в психических областях коры возникает соответствующее количество впечатлений, представлений, понятий, развивается наш психологический запас. Чувственные центры с течением времени так совершенно приспособляются к своей функции, что приобретают возможность самостоятельной, аутохтонной деятельности; раздражение, возбуждающее чувственные области мозговой коры, оценивается нами так, как если бы мы подвергались действительному раздражению извне*); возникающие при этом впечатления должны носить такой же характер об'ективности, как если бы они развивались под влиянием периферических раздражений. Клинические наблюдения374), отмечающие развитие галлюцинаций при корковых поражениях различного качества и локализации, говорят в пользу приведенного положения.  Исходя из указанных соображений, принимаемых новейшими исследователями, изучавшими галлюцинаторные явления (Goldstein, Jendrassik, Storring и др.), мы уясняем себе чувственный характер галлюцинаций, не прибегая к необоснованной гипотезе возбуждения периферических аппаратов чувствительных нервов посредством центробежного проведения возбуждения. Наши представления и понятия создаются в связи с возбуждением чувственных центров; надо допустить, что и при возникновении галлюцинаций патологическое состояние чувственных центров  связывается  с  возникающими представлениями, физиологический субстрат которых также находящится в состоянии особой восприимчивости; вследствие этого те или иные представления приобретают чувственную окраску, и возникает галлюцинация; нередко содержание галлюцинации носит случайный характер, иногда оно черпается из области несознаваемой душевной деятельности, иногда же в содержание галлюцинаторных явлений входят преобладающие представления и идеи; это нетрудно об'яснить, допустив, что патологическое состояние чувственных областей, стимулируя психические центры, сообщает господствующим в них представлениям чувственную окраску.   Если возбуждение чувственных областей представляется слабым, если оно недостаточно, чтобы сообщить психическим образам характер об'ективности, то возникают галлюциноиды. Предлагаемая теория весьма близка к теории, выдвигаемой Storring'ом**). Большое значение в отношении содержания галлюцинаций принадлежит, конечно, ассоциативному процессу. Кортикальная теория в приведенном смысле уясняет также и случаи появления рефлекторных галлюцинаций, которые могут возникать в зависимости от раздражения не только периферических аппаратов, но и других областей чувствительного пути при условии, что чувственные области мозговой коры находятся в таком состоянии, которое может сопровождаться развитием галлюцинаций. Приведенная нами теория есть теория кортикальная; для более

*) Goldstein, 1. с. 346), S. 650. Jendrassik, 1. с. 373), S. 1097.

**) Storring, 1. с. 109), стр. 46-54.

253

точного определения она может быть названа сенсорно-психической; она проще и понятнее об'ясняет явления галлюцинаторного процесса, чем при локализации его в психических областях 353) 372) 375).

В нашем изложении несколько раз упоминалось о возбуждении корковых центров, являющемся условием возникновения галлюцинаторного процесса; это слово "возбуждение" Goldstein заменяет термином "гиперестезия", можно еще воспользоваться термином hyperactivitas; существо дела сводится к наличности патологического процесса (интоксикация, аутоинтоксикация, гиперемия, давление, воспаление), повышающего возбудимость соответствующих областей. Принимая во внимание условия возникновения галлюцинаций и недоказанность антагонизма психических и чувственных корковых центров (Jendrassik, Руднев), вряд ли правильно отрицать это состояние повышенной возбудимости.

 

 

XIX. Расстройство памяти
XXI. Идеи, привлекающие внимание преимущественно перед другими. Понятие о навязчивых идеях и влечениях



Современная медицина:

Оглавление:

Обложка



Поиск по сайту:



Скачать медицинские книги
в формате DJVU

Цитата:

Но во многих случаях этого рода, если даже исключить случаи врожденного гомосексуализма, все-таки складывается такое впечатление, что здесь так же, как это бывает при аналогичных условиях у мужчин (см. выше), порок постепенно превращается в приобретенное превратное половое ощущение с отвращением к половым сношениям с другим полом.

Медликбез:

Народная медицина: чем лучше традиционной?
—•—
Как быстро справиться с простудой
—•—
Как вылечить почки народными средствами
—•—


Врач - философ; ведь нет большой разницы между мудростью и медициной.
Гиппократ


Медицинская классика